бодро. Дорога длинная, и я ещё высплюсь!
– Позвольте, а вы куда едете, месье? – вдруг поинтересовался Жан. – Мы с вами много выпили, о многом поговорили, а кто куда едет, так и не выяснили.
– А для чего? – усмехнулся дон Антонио. – Мы оба едем далеко, и это очевидно. Наш поезд раньше испанской границы теперь уже не остановится. Но-о-о… Если очень хотите знать, я еду в Ленинград, это такой очень большой и красивый город в России!
– Я не верю вам, месье! – покосился на него недоверчиво Жан. – СССР страна закрытая, и там такой ужасный режим, что может решиться туда ехать только ненормальный!
– А я вот такой и есть, – развёл руками дон Антонио. – Но-о-о… Я всё-таки надеюсь вернуться обратно живым и невредимым.
– Так вы не шутите? – округлил глаза Жан.
– Нисколько, – ответил дон Антонио. – Эта поездка очень важна для моего бизнеса, вот потому я…
Кузьма и Маргарита сидели за столом и молча обедали.
Кузьма исподтишка наблюдал за Маргаритой и старался вспомнить её молодой, какой она была раньше, и не мог. Почему за минувшие годы он никогда не мог вспомнить её? В отдельности он видел её чувственные губы, выразительные прекрасные глаза, слышал голос, но целого не получалось. Он помнил себя и её в постели, занимающихся любовью… Он помнил её жаркое дыхание, горячие объятия… Он помнил её губы, полуприкрытые глаза… А лица нет! Верхнеудинск… Он помнил лица всех, кого знал хоть немного, а лицо Маргариты всегда расплывалось в непонятное пятно. И вот теперь, когда она рядом, он не узнавал её.
– Чего ты так разглядываешь меня? – спросила вдруг Маргарита, отставляя в сторону пустую тарелку. – Всё ещё сомневаешься, я перед тобой или не я?
Кузьма покраснел, как будто его поймали на чём-то дурном, и опустил голову.
– Я это, не сомневайся! Другая дура на моём месте не поехала бы за тобой.
– Я никогда не думал об этом, – буркнул Кузьма. – Когда-то Маргарита причинила мне столько горя, что я предпочитал не вспоминать о ней никогда.
Они помолчали.
– Прости за то, что было, – сказала Маргарита, вздыхая. – За всё прости!
– Да чего уж теперь, – хмыкнул Кузьма. – Всякое было, да всё прошло. Вот думал я – уеду из Верхнеудинска на новое место, затеряюсь, всё по-другому будет. И люди другие, и жизнь другая… А смысл всё тот же. Прожил я двадцать лет на другом месте, революция, Гражданская война уж позади и вот… То Мавлюдов вдруг откуда-то выполз, а теперь вот и ты объявилась.
– Всё получилось не так, как я хотела, – заговорила Маргарита. – Надо было чуть пораньше уходить.
– Чего уж теперь, – вздохнул Кузьма. – Надо думать, как дальше быть, вот что сейчас важно.
– Для начала мы здесь отсидимся недельки две, пока суматоха уляжется, – сказала Маргарита. – Эту дачу сын заранее снял на два месяца, и здесь нас искать никто не станет.
– Сын? – нахмурился Кузьма. – А он здесь при чём? Зачем ты ввязала в это дело мальчика?
