Борис… Вспомнил бывшую жену, которая закатывала истерики на протяжении всех сборов. Она вообще была безумно против того, чтоб Дамир становился геологом. Истерики, крики, проклятия на его, Бориса, голову, – вот чем бывшая супруга провожала его в ту экспедицию, как впрочем, и в каждую другую, когда они еще жили вместе …
Дамир назад не вернулся. Не погиб. Нет. Даниэль потом специально совершал переход при закрытом пространстве, чтоб убедиться в том, что с Дамиром всё в порядке, что ему помогли, что он жив, здоров, и даже написал записку отцу и матери. Но, убедить в этом жену не удалось, а сам он, хоть и верил в то, в чём её убеждал, Дамира не видел ещё целых четыре года. Пока снова не открылся переход… Потом он просто не мог покидать этот мир. На то были причины, и очередная встреча отца и сына должна была состояться в этом году. Если, конечно, Борис правильно понял всё, что сказала Офелия, и что передал на словах Даниэль …
Из задумчивости Бориса вывело покашливание Даниэля и его ободряющий взгляд. Лучше всех понимал его Дэн, несмотря на свою молодость, так как никто из друзей не знал о его второй, а для него, Бориса, настоящей жизни! Из его окружения только Даниэль бывал в Замирье, даже дольше и чаще, чем сам Борис. Именно там Даниэль окончил Школу магов. Переходы он начал совершать еще в пятилетнем возрасте, именно тогда обеспокоенная мать, прочитав статью в научном журнале и разыскав Бориса только ей одной мыслимым способом, со слезами на глазах и верой в силы Бориса, попросила его объяснить, что происходит с её Данечкой? «Мальчик умненький. К психиатру обращаться страшно – загубят мальца! А он чудит. Вот, на Бориса теперь вся надежда».
Борис тогда посмотрел на мальчика, жмущегося к ногам матери и улыбающегося ему так открыто и доверчиво, и как-то сразу его полюбил.
Он ни минуты не сомневался в словах Тамары, которая смотрела на него с надеждой, просто было очень неожиданно в обычный летний день увидеть перед собой ребёнка с магическими способностями, настолько ярко выраженными для этого обыкновенного мира, что они были видны так громко и выпукло, как неоновые вывески казино в Лас-Вегасе.
…Даниэль, обладающий телепатией, конечно, понимал, что Борис Константинович задумался неспроста. Что он вспомнил Дамира, что он переживает и очень скучает по сыну. Но, когда он «увидел», куда ушли его мысли, невольно хрюкнул от смеха, вспомнив этот эпизод ярко и отчётливо:
– Дяденька! – Звонким голосом воскликнул маленький Даня, – а вы хороший! И Потап вас любит! Его мать округлила глаза и заозиралась, но Борис успокаивающе похлопав её по руке, обратился к ребёнку:
– Даня, а ты с Потапом уже поладил?
–Да! Он конфеты любит, а у мня с собой есть! – на ладошке у мальчика лежала шоколадная конфета в яркой обертке.
(В углу засопело и заворочалось), но заметили это только Даниэль с Борисом. Тамара не обладала даром, как Даниэль, и не развивала его в себе, как Борис.
– Чаво там любить! Угощениев всем охота. А ты, Боря, меня конфектами уже давно не балуешь. Мармелад, да подушечки. А тут шоколадные!
