вскочил режиссер. – Ковбоям не все видно! На фиг им на стул ваш смотреть?! Вы что?! Сейчас покажу. Давайте!
И, буквально схватив ее, он поставил ее на корточки прямо на сиденье стула.
– Держитесь руками за спинку стула и гарцуйте. Покачивайтесь в полу-приседе. Вы как бы сами теперь лошадка! Спину прогните сильнее, а ягодицы выпятите. Вот что нужно ковбоям! Они хотят ЭТО видеть! – и, лапая ее за попу, режиссер стал выставлять ее на стуле так, как ему казалось правильным. Неизвестно, как вели бы себя подвыпившие ковбои, но уж он-то точно завелся по полной. Штаны у него уже вовсю топорщились, глаза горели, а руки дрожали, видно было, что он не на шутку кипит.
– Так, да? – покачивала она выпяченным задом, стоя на полусогнутых ногах. – Так?!
– Не совсем! – буквально брызгал слюной режиссер. – Активнее! Ярче! Вы же гарцующая лошадка! У нас же ковбойский фильм! Давайте я помогу вам! – и, вновь схватив ее руками за ягодицы, он начал вовсю ее покачивать. Промежность в этом положении растянулась, а ягодицы сильнее раздвинулись. Она вдруг почувствовала, что начинает намокать.
Между тем ладони режиссера уже откровенно жадничали. Он мял и тискал ее ягодицы, уже буквально трясясь от нервного возбуждения.
– Вот так гарцуем! Вот так! Ковбои хотят именно это видеть. Сильнее зад выпячиваем! Откровенней! Хоп! Хоп! Хоп! – и он стал пошлепывать ее по голой попе, как бы задавая темп. – А это к вам, не выдержав, подскочил ковбой из зрителей. Хоп! Хоп! Хоп! Он как бы начал подгонять лошадку. Хоп! Хоп! Хоп!
Он шлепал ее по попе не очень сильно, но чувствительно, но по тону его вскрикиваний было ясно, что, войдя в роль пьяного ковбоя, он уже себя не контролирует, и она стала сама закипать желанием, чувствуя, как закружилось в голове. Ноги у нее начали подгибаться, да и стояла она не в самой удобной позе.
– Надо поддержать лошадку! Она уже устает. Это нехорошо! – заговаривался очумевший режиссер. – Ковбой ясно видит это! Надо помочь ей вот так гарцевать! Дать ей еще одну точку опоры. Помочь обязательно! – она даже не поняла, о чем он там бормочет сзади, как тут же громко вскрикнула. Он резко вогнал в нее член. Внезапно, сильно, глубоко и грубо, режиссер засадил ей по самые яйца. Ее словно током ударило.
– Ах! – задохнулась она, содрогнувшись. – Ах! – вновь судорожно выгнуло ее. – Ах! – хватанула она широко раскрытым ртом воздух… Режиссер остервенело начал трахать ее.
Когда он успел расстегнуть штаны, она даже не заметила.
Шанс получить заветную роль стремительно возрастал.
33. Пляжная интрига
Пошла уже вторая неделя отдыха, и погода наконец-то установилась идеальной. Можно было как следует позагорать, не хотелось возвращаться из отпуска бледной. Собравшись на пляж пораньше, пока народ еще завтракал, она вышла из гостиничного номера. Практически все места были еще свободны, никаких детей или строгих взглядов. Наконец-то появилась возможность спокойно и не стесняясь поваляться
