и ценят себя невысоко, пребывая в уверенности, что это и есть их удел.
– Здорово у вас получилось! – отметила моя попутчица, все еще смущаясь. – Я такого никогда не видела.
Пользуясь предоставленным случаем, со сдавленным от волнения голосом, я представился:
– Михаил. Михаил Громадин. Инженер, – слегка откашлялся я и поклонился. – Еду на Сестрорецкий оружейный завод. По служебным делам.
– Мария Александровна, – барышня потупила взор, – Маша. Следую на отдых, – ответила она, в том же ритме, вполголоса.
Мы помолчали немного. Я, передавая сельтерскую, задержал бутылку, не отпуская ее совсем. Она уловила этот жест, подняла глаза и взглянув строго, добавила:
– Замужем!
Это прозвучало, так, что сразу все ставило на свои места. И других вариантов быть не могло!
Я послушно отпустил бутылку, но она не уходила… пребывая некоторое время в нерешительности.
– Ах! Да! Еще пробочка! – спохватился я, поняв, чего она ждет.
– Благодарю! Вы очень любезны, – кивнула она и смущенно улыбнулась.
По всем правилам этикета она должна была тут же уйти… но этого не случилось. Я увидел легкую, еле уловимую растерянность, как тень, пробежавшую по ее лицу. Секунда, миг! Но это мгновение много поведало мне о душе моей новой знакомой. Ей, в глубине души, не хотелось уходить.
– Вам не скучно одной? – поинтересовался я, напуская равнодушный вид и как бы говоря это из вежливости.
– Что вы! Конечно, нет! – воскликнула барышня. – Я люблю скучать! Это же дорога! Она предполагает.
– Да вы правы, – согласился я. – Мерный стук колес, раскачивающийся вагон, унылый пейзаж за окном и ожидание конца пути. В этом есть своя прелесть. Все идет своим чередом. Навевает спокойствие.
– Вот видите, вы меня понимаете! – благодарно взглянула она на меня.
– Плохо мы не попали с вами в одно купе, – сказал я, не поднимая глаз. – Пообщались бы – и путь показался короче.
– Да нет! Что вы! О чем вы говорите! Тем более пассажиров мало. Зачем тесниться.
– Но в этом же ничего нет предосудительного!
– Возможно! Не спорю! Но пусть будет как есть! – запальчиво сказала она.
– А что если нам исправить эту ошибку – скрасить наше одиночество? – бросил я пробный шар, ловя ее ускользающий взгляд.
– Ни в коем случае! – заявила она сухо и немножко сжалась.
Но это прозвучало неестественно. Как в дешевом спектакле. Было понятно, что барышня, напротив искала повод продолжить общение.
– Это ни меня, ни вас, ни к чему не обязывает! – продолжил я уверенным тоном. – Спустя несколько часов, я выйду на станции в Сестрорецке, а вы проследуйте дальше…
– Я понимаю… – замялась она.
– Мы
