мне надо встретить бригаду телеоператоров у дома Джонсов. Думаю, придется встать в пять.
Обе девочки состроили гримасы, и Мел улыбнулась, глядя на них.
– Вот именно. Не всегда моя работа так романтична, как кажется, да, девочки?
– Можешь не повторять, – быстро ответила Вал. Обе девочки знали, какой тяжелой была ее работа, как часто она в метель мерзла у Белого дома, как делала репортажи об ужасных событиях в далеких джунглях, о политических убийствах и других страшных происшествиях. Они обе еще больше уважали ее за это, но ни одна из них не завидовала тому, что она делала, и не стремилась к такой карьере. Вал думала только о том, чтобы выйти замуж, а Джесс мечтала стать врачом.
После ужина Мел поднялась с ними наверх, уложила сумку для поездки на Западное побережье и рано легла спать. Но, как только она выключила свет, ей позвонил Грант и поинтересовался, как сработал его список докторов.
– Никто из них не захотел помочь, но справочный отдел дал мне номер телефона Питера Галлама. Я позвонила ему в Лос-Анджелес, и мы все летим туда завтра утром.
– Ты и ребенок? – удивленно спросил он.
– И ее мать, и медсестра, и телевизионная бригада.
– Целый цирк.
– Думаю, Питер Галлам почувствовал то же самое. Он даже употребил это же слово.
– Я удивлен, что он согласился прооперировать девочку.
– Судя по голосу, он приятный человек.
– Да, так говорят. Он явно не нуждается в рекламе, хотя и не лезет вперед, как другие. Но кому что нравится. Он разрешил тебе заснять операцию?
– Нет. Но пообещал потом дать мне интервью, и, как знать, может быть, он передумает, когда мы окажемся там.
– Возможно. Позвони мне, детка, когда вернешься, и постарайся ни во что не ввязываться. – Это было его обычное предупреждение, и она улыбнулась, выключая свет.
А на другом конце страны Питер Галлам не улыбался. У Салли Блок началось обширное отторжение донорского сердца, и через час она впала в глубокую кому. Он почти не отходил от нее до полуночи, покидая палату только для того, чтобы поговорить с ее матерью, и в конце концов разрешил убитой горем женщине посидеть у постели Салли. Отказывать ей в этом уже не было оснований. Боязнь занести инфекцию больше не имела смысла, и в час ночи Салли Блок скончалась, не приходя в сознание и не увидев в последний раз свою мать и врача, которому она так доверяла. Питер Галлам подписал свидетельство о смерти и поехал домой, где долго сидел в своем кабинете в полной темноте, думая о Салли, и об Анне, и о других, подобных им. Он по-прежнему сидел в кабинете, когда двумя часами позже Мел вышла из дома и направилась к Джонсам. В тот момент Питер Галлам даже не думал о Патти Лу или о Мелани Адамс... только о Салли... красивой девушке... ушедшей навсегда... умершей... как Анна... и как многие другие. А затем, ощущая неимоверную усталость, он очень медленно поднялся в свою спальню, закрыл дверь и молча опустился на кровать.
–
