отец ссорились. Ее брат и его жена пили вино, но все разговоры прекратились, когда они увидели Уинтер, стоящую в дверях. Уинтер не могла не заметить презрения в их взглядах. Все они были одеты, чтобы произвести впечатление. Ее отец и Кори выглядели так, будто пришли прямо с работы в своих деловых костюмах. На ее матери было облегающее жаккардовое платье, а на Франческе – черно-белое платье-футляр.
– Уинтер, что на тебе надето? – воскликнула Франческа.
Франческа была воплощением женщины их положения: уравновешенной, элегантной и утонченной. По крайней мере, так любила говорить ей ее мать. Высокая, со стройной фигурой и длинными черными волосами, Франческа источала изысканность, и по сравнению с ней Уинтер выглядела неряшливо.
– Я купила это платье на Бали, – ответила Уинтер и направилась к своим родителям. Она не должна допустить, чтобы негативные комментарии сломили ее.
– Мама, – сказала она, целуя ее в каждую щеку, а затем наклонилась и обняла отца: – Папочка.
– Я рада, что ты наконец смогла присоединиться к нам, дорогая, – ответила ее мать. – Агнес сказала нам, что ты приехала и сразу легла спать.
– Да, у меня был долгий перелет с Бали.
– Возможно, тебе не следовало уезжать так далеко, – с ухмылкой сказал Кори. – Тогда ты была бы намного ближе к дому.
Уинтер проигнорировала это замечание, напомнив себе, что этот визит в родной дом долго не продлится. Как только пройдут похороны, она снова отправится в путь.
– Как ты, мама? Так внезапно потерять тетю Хелен…
Выражение лица ее матери смягчилось.
– Это был шок. Моя старшая сестра всегда была такой сильной и смелой. Я никогда не думала, что что-то может вывести ее из себя.
Слезы навернулись на глаза Уинтер.
– Я не могу в это поверить.
– Ну, вытри глаза, – сказала мать, протягивая Уинтер носовой платок. – Мы должны продолжать жить. Это то, чего хотела бы Хелен.
Вот и все, что было сказано по поводу их общего горя. Уинтер надеялась, что смерть ее тети может сблизить ее с матерью, но теперь она не была так уверена в этом.
– Интересно, что в ее завещании, – вслух сказала Франческа.
Это было в первый раз, когда Уинтер услышала, как Франческа говорила что-то настолько бестактное. Уинтер и ее мать усмехнулись. Даже у ее брата хватило такта взглянуть с тревогой на жену.
Франческа опустила голову.
– Прошу прощения, Мелинда. Я не знаю, что на меня нашло.
Но Уинтер знала. Франческа надеялась, что тетя Хелен оставила Кори большое наследство, но их тетя никогда особенно его не жаловала.
– Я, например, буду скучать по старой карге, – заявил отец.
– Грегори! – воскликнула мать.
Отец пожал плечами и отхлебнул немного темной жидкости из своего хрустального стакана.
– Что?
