яркие краски, все выглядело серым. Запахи стали неприятно-сильными, а звуки оглушающе-раздражающими.
Он не хотел ничего слышать и чувствовать. Но все равно чувствовал всем своим существом…
Это ощущение потери, словно от Феликса отрезали ломоть, причем не какой-нибудь, а самый важный, самый дорогой сердцу вербера, не отпускало и давило на нервы.
Вернувшись домой, Феликс снова застал Тимура и Германа.
Советчики, что б их!
Задурили голову, наобещали счастье до небес. А как было больно падать!
Это же сладкая парочка чертовых оптимистов убедила Феликса, что нужно признаться, сказать Алене все, что на душе накопилось. Ну он признался и что?
Она все равно прогнала!
Нет у женщины-нэнги пары! Нет! И ей не понять чувства Феликса.
Не понять, что без нее не то, чтобы жить дальше, дышать – и то не получается.
– Фел! Ну хватит все так драматизировать! Ну я понимаю. Она – пара. Хочется быть с ней каждую минуту. Ну дай ты женщине время успокоиться!
– Вот именно! Женщины вспыльчивые, нелогичные, но отходчивые! Вот увидишь, пройдет пара дней… и она посмотрит на все по-другому.
– Фел! Ну нельзя же так!
– Я вас не прогоняю. Хотите, оставайтесь. Хоть ночевать. Только заткнитесь! – рыкнул Феликс, поднялся на второй этаж и позвонил в ПОН. Сразу – главе службы. Верберу Тихону Матвеевичу. Матерому самцу, в схватке с которым даже Феликс не всегда выигрывал.
Но то он и глава ПОН. Сам любого преступника заломает.
– Феликс? Давненько мы с тобой не общались! – приветствовал альфу в трубку бывший начальник. – Ну как жизнь на гражданке? Скучная, унылая и без адреналина?
– Да! – выдохнул Феликс. – Я хочу вернуться.
– Да без проблем! Приходи завтра же утром. Сразу все документы и оформим. У меня как раз есть одно дельце… В самый раз для тебя. Если только ты не охладел к особо опасным заданиям…
– Самое то, что мне нужно. Сходу погрузиться в работу.
– Ну вот и отлично. Приезжай завтра. Формальности быстро уладим. А уже к обеду приступишь к делу. Я тебе дам всю информацию. Там, брат, такое… В общем, чем быстрее справитесь, тем лучше.
– Справимся! – рубанул Феликс.
Бросил на друзей взгляд, который Герман называл «Не подходи, убьет!» – и отправился спать.
Всю ночь Феликсу чудилось, что Алена зовет его. Он прямо слышал ее протяжные, звонкие крики:
– Фе-еликс!
– Фе-ели-икс!
Чудилось, нэнги летит за ним. Старается догнать в сизом тумане. Зовет, переживает и не хочет отпускать.
Феликс вначале не верил, уходил куда-то в беспросветную серую дымку.
Затем понял, что уже не так важно – искренна она или же нет. Главное с ней встретиться. Снова заглянуть в бездонные глаза, ощутить, как заходится сердце и становится сладко, жарко. От желания каменеет тело. И на душе сразу легко-легко. Словно бабочки внутри порхают.
Феликс рванул
