Чопорные юбки в пол. Землистые лица. Белые кружочки глаз или темные, точно заросшие мхом, пятна глазниц.
– Попечительство императрицы Марии Александровны – благотворительная организация, созданная в восемьсот восемьдесят первом. На переломе веков оно курировало двадцать три школы-интерната, в которых жили и учились дети-инвалиды по зрению. Здешний интернат для слепых девочек входил в состав попечительства. Их учили шрифту Брайля, музыке, пению, рукоделию. – Яся поставила на стол парующую чашку. Сигаретный дым попал Лёше в глаз, он поморгал и расплющил окурок о керамическое блюдце.
Яся прислонилась к холодильнику и сказала:
– Листай вправо.
На экране групповой портрет сменился фотографией бревенчатого двухэтажного здания с надворными постройками и садом. Возможно, в этом саду и позировали воспитанницы интерната.
– Все из дерева, – сказала Яся многозначительно. Он догадался, к чему ведет повествование. Он прочел прорву дурацких книг. Палец скользил по планшету, пролистывая черно-белые снимки: баня, прачечная, усатый джентльмен у паровой машины для водопровода, залитые солнечным светом классы. Обугленные бивни бревен. – В восемьсот девяностом приют сгорел дотла. Никто не знает, что стало причиной возгорания. Пожар случился ночью – девочки не сумели покинуть здание. Они все погибли. Тридцать две ученицы.
С фотографии на Лёшу «посмотрели» затянутые катарактой глаза девочки, которая по возрасту могла бы быть их с Ясей дочерью, если бы они зачали ее во времена второго «Астрала».
– Никогда об этом не слышал, – он отложил планшет. – Выходит, приют располагался в этом районе?
– На этом самом месте, – подтвердила Яся. – Возле суконной фабрики. А спустя десятки лет на пепелище возвели панельный дом. Мне попались старые карты.
– По-твоему, ты видела… то есть чувствовала сгоревших детей?
– Смышленый парень, – сказала Яся саркастично.
– А другие? – Лёша прихлебнул кофе.
– Что – другие?
– Другие жильцы их встречали?
– Я не нашла никаких сведений.
– Ты остановилась на этой квартире только из-за старой карты? Наобум?
– Представь. Я выбрала место трагедии, место, которое должно помнить. И это сработало.
Лёша повертел в пальцах чашку и задумчиво произнес:
– Сотни людей жили в этом доме, и никто ничего не видел…
– Видел – не видел! – разозлилась Яся. – Может, видели, но им никто не поверил! Может, призраки приходят к тому, кто готов к встрече с ними. Тонких, выключи наконец режим скептика! Ты написал столько книг о сверхъестественном…
Лёша взъерошил волосы и довольно резко ответил:
– Я написал столько книг, потому что мой художественный роман отказались публиковать, а кроме этого я ничего не умею. И что мне – верить в каждую выдуманную мной чепуху?
– Да, в этих книгах – девяносто процентов муры. Доктор Сатана
