куриной ногой.
– Ты что?! – крикнула Василиса и упала без чувств.
Очнулась она на своем диване. Перед ней стояла Алёна и брызгала прямо в лицо холодной водой из алюминиевой кружки.
– Насилу дотащила тебя, – пожаловалась Алёна, – шла ты как пьяная. Хорошо, что я осла на прогулку повела, а так бы… – она махнула рукой.
– А где девочка?
– Какая девочка?
– С куриными ногами.
– Ох! – Села на табуретку Алёна. Кружка выпала из ее рук, и вода облила ноги.
– А знаешь ты, с куриными ногами кто бывает?
– Кикимора? – засомневалась Василиса. Она почему-то вспомнила об этом только сейчас.
– Вот именно! Она тебе вся и показалась. Потому что это не просто кикимора, а твоя… нерожденная дочь! Кикиморы от нечисти рождаются, или нечисть их в семьи подбрасывает, а нормальных человеческих детей ворует – не помню уже точно, но это тебе знак был. И гребень неспроста она забрала, хотела избавить тебя от ноши непосильной.
Василиса заглянула за пазуху – гребень был на месте.
– На месте гребень, – безразлично сказала она и закрыла глаза.
– Ты так и будешь сидеть? – негодовала Алёна.
Она ходила взад-вперед по комнате и рисовала мрачные картины из скорого будущего Василисы. Одна картина была страшнее другой. Алёна пыталась посильнее запугать Василису и для этого использовала страшные слова: преисподняя, геенна огненная, нечисть проклятая, инкуб и почему-то масоны.
А Василиса в это время напряженно думала. Мысли ее были спутаны. Вначале ее преследовал стыд. Она понимала, что скоро живот будет заметен всем, даже подслеповатому жителю самого дальнего участка. Потом спохватывалась, что не встала на учет к участковому гинекологу. Но тут же опомнилась – поняла, что не может рожать в обычном роддоме, поэтому ей придется рожать далеко от посторонних глаз, скорее всего, в лесу. Да, она твердо решила и даже испугалась своей решимости. Однако захотела скрыть ее даже от бабки Алёны. И для отвода глаз сказала:
– Я всё поняла и теперь боюсь геенны огненной. Скажи, что мне делать?
Заявление это получилось неискренним и искусственным, но Алёна ничего не заметила. Она сильно обрадовалась и поэтому сразу остановилась на полуслове. Когда радость улеглась, она села рядом с Василисой и взяла ее за руку.
– Ну вот, – сказала Алёна, – теперь, когда ты всё поняла, пришло время проверить кое-что.
Она вскипятила чайник, взяла алюминиевую кружку, ту самую, из которой брызгала в лицо Василисе, налила кипяток на дно.
– Смотри не отрывая глаз, – велела Алёна твердым голосом и поднесла кружку к лицу Василисы.
Василиса сразу поняла, что сейчас должна что-то увидеть, и забеспокоилась:
– Баба Алёна, а ты ничего не перепутала? Зачем кипяток-то налила?
– А ты думала, что я за живой водой за тридевять земель пойду? – съязвила та. – Смотри давай, а то прозеваешь его.
Василиса замолчала и уставилась
