После диагностики я должен был сообщить обследуемому, каково его состояние здоровья. Если диагностика требовала серьёзного погружения в лечение, то я направлял данные врачу, который должен был обсудить лечение с руководством школы навигаторов и родителями кадета. Я не был уверен, что кому-то может потребоваться серьёзное лечение. Большинство семей навигаторов могли позволить себе диагностику до поступления отпрыска в школу.
Я выглянул в коридор:
– Следующий!
В комнату вошёл невысокий худенький паренёк, он что-то сказал.
– Это твое имя?
Паренёк несмело улыбнулся:
– Нет, я поздоровалась. На элейском.
Я хмыкнул. Девушка, значит.
– В элейском нет такого слова
– Так я и думала, – ответила она, и, увидев, что я жду пояснения, сказала: – Так и думала, что в том, что нам преподавали в деревне на уроках элейского, ничего общего с элейским нет.
Я улыбнулся. Забавная девочка.
– Как тебя зовут?
– Одалинн нье' Кланис.
– Одалинн, раздевайся до белья.
Она покраснела. Но начала стягивать тунику. Я отвернулся и приступил к заполнению карточки Одалинн.
Повернувшись, я чуть не сломал глаза о выпирающие ключицы, рёбра, худые ноги. Под одеждой не было заметно, насколько истощена эта девочка. Вес её явно был ниже нормы. На руках у неё я заметил длинные тонике полоски. Присмотрелся. Великая матерь, это же шрамы! А один из шрамов просто поразил меня: на бедре девушки имелся глубокий безобразный рубец розового цвета. Травма, чем бы она ни была нанесена, похоже, не только повредила кожу, но и задела мышцу. Рану не зашивали, в капсуле дева с такими травмами точно не была. Пока рана заживала, девочке наверняка было очень больно ходить. Хорошо, что она стояла ко мне спиной и не видела моего выражения лица.
– Одалинн, – позвал её я. Она повернулась. – Откуда у тебя эти шрамы?
Она пожала плечами и спокойно ответила:
– Результат моего воспитания.
– Но… У других, кого я осматривал, такого не было! – это была не самая разумная реплика с моей стороны.
– Им повезло с родителями, – также спокойно, не смотря на меня, ответила она.
А я считал, что это у меня ужасные родственники…
– Одалинн, тебе необходимо лечь в капсулу. Минут на пятнадцать. Надо провести диагностику состояния твоего организма.
Она кивнула и шагнула к капсуле. Я закрыл крышку и запустил диагностику.
Когда пришли данные – я нахмурился. Они показывали, что у Одалинн были повреждения внутренних органов. Давно и незначительные, но были. По косвенным признакам стало понятно, что эти повреждения не лечили! Как она пережила это? Капсула пискнула – диагностика закончилась. Я открыл крышку.
– Можешь одеваться, Одалинн.
Она быстро оделась, а я предложил ей
