«Степи», «Припадка», «Именин», «Скучной истории», пьесы «Иванов», водевилей, пользовавшихся большой популярностью. В 1888 году он получил за сборник «В сумерках» Пушкинскую премию. Но писатель уже несколько лет рефлексировал над собственным творчеством, переживал смерть старшего брата Николая в 1889 году и остро чувствовал недовольство собой.
Сахалинская поездка по замыслу должна была помочь решить многие вопросы: информация в то время об острове была столь противоречивой, что не отражала реального положения дел. С 1855 года Сахалин находился в совместном владении Японии и России, и только в 1875 году по Санкт-Петербургскому договору остров перешел в полное владение России. Тогда же началась и его каторжная история, так как вольная колонизация острова завершилась неудачей.
Среди причин, побудивших Чехова к сахалинской поездке, не случаен и такой аспект: он предпринял ее с целью конкретного изучения на месте жизни каторжных и ссыльных в ту пору, когда «тюрьмоведы» готовились к теоретическим спорам по вопросам ссылки, методов наказания, предупреждения преступлений и т. д. на IV международном тюремном конгрессе, который был назначен на июнь 1890 г. и состоялся в Петербурге.
21 апреля 1890 года Антон Павлович Чехов отправился с Ярославского вокзала в Москве в почти трехмесячное путешествие на другой край страны. «Еду я совершенно уверенный, что моя поездка не даст ценного вклада ни в литературу, ни в науку: не хватит на это ни знаний, ни времени, ни претензий. Нет у меня планов ни гумбольдтских, ни даже кеннановских. Я хочу написать хоть 100–200 страниц и этим немножко заплатить своей медицине, перед которой я, как Вам известно, свинья», – писал Чехов своему другу издателю Алексею Суворину. Очень беспокоило писателя то, что он не достигнет своей цели – всестороннего изучения каторжного острова, если не запасется официальным разрешением. Реальным основанием для такого беспокойства были доходившие из Сибири и с Сахалина вести о настороженном приеме приезжих сибирскими властями, о надзоре за корреспондентами дальневосточных газет. «Вооружен только паспортом», – писал он Суворину. Тот в свою очередь обеспечил писателя корреспондентским билетом от журнала «Новое время».
Путешествие Чехова пошло не по плану уже в Екатеринбурге. Здесь он узнал, что ближайший пароход до Томска отправится лишь через 20 дней. Ждать он столько не мог, а потому, несмотря на разливы рек, отправился на лошадях до самого Байкала.
К Александровскому посту на Сахалине Чехов причалил 11 июля. Вскоре после прибытия он был представлен местным чиновникам – начальнику острова генералу В. О. Кононовичу и начальнику Приамурского края генерал-губернатору барону А. Н. Корфу. Узнав, что у писателя нет официального разрешения на посещение колоний, Корф лично разрешил ему «бывать где и у кого угодно», но с единственным условием: не встречаться с политическими заключенными.
За три с небольшим месяца пребывания на Сахалине Чехов заполнил около 10 тысяч статистических карточек. Это свыше 100 карточек ежедневно!
«Я вставал каждый день в 5 часов утра, ложился поздно и все дни был в сильном напряжении от мысли, что мною многое еще не сделано», – признавался он в письме к Суворину.
При этом у Чехова живой интерес вызывало буквально всё на острове: климат, жилища и пища ссыльных, промыслы и сельское хозяйство, одежда, положение женщин, школы. Из 65 русских поселений он посетил больше половины, 39. Это можно считать настоящим подвигом, поскольку на острове толком не было дорог.
Все свои полученные на острове знания Чехов вложил в свой фундаментальный труд «Остров Сахалин», прославивший этот регион на весь мир. После публикации книги колониями заинтересовались Министерство юстиции и Главное тюремное управление, которые отправили на остров своих представителей. Они назвали «положение дел» на Сахалине «неудовлетворительным во всех отношениях». Был проведен ряд частных реформ: отменены телесные наказания для женщин, изменен закон о браках ссыльных, увеличена сумма на содержание детских приютов, отменена вечная ссылка и пожизненная каторга.
I
Г. Николаевск-на-Амуре. – Пароход «Байкал». – Мыс Пронге и вход в Лиман. – Сахалин полуостров. – Лаперуз, Браутон, Крузенштерн и Невельской. – Японские исследователи. – Мыс Джаоре. – Татарский берег. – Де-Кастри.
5 июля 1890 г. я прибыл на пароходе в г. Николаевск, один из самых восточных пунктов нашего отечества. Амур здесь очень широк, до моря осталось только 27 верст; место величественное и красивое, но воспоминания о прошлом этого края, рассказы спутников о лютой зиме и о не менее лютых местных нравах, близость каторги и самый вид заброшенного, вымирающего города совершенно отнимают охоту любоваться пейзажем.
Николаевск был основан не так давно, в 1850 г., известным Геннадием Невельским[1], и это едва ли не единственное светлое место в истории города. В пятидесятые и шестидесятые годы, когда по Амуру, не щадя солдат, арестантов и переселенцев,
