рыба в воде.
И потому, когда в один из дней меня позвали выписываться и отправлять восвояси (швы сняли пару дней назад), я знал о себе новом немногим меньше прежнего обладателя тела. Выходя, попрощался с теми людьми с кем пришлось последние дни в больнице лежать.
– Ну что Иван Сергеевич, подошло вам время выписываться. Аппарат мы с вами снимать не будем, придётся ещё поносить, чтобы кости как следует срослись. А вот наблюдаться далее в стационаре больше нет смысла, дальше вы сами.
С этими словами доктор поставил печать в выписке и протянул мне.
– В клуб мы звонили, чтобы за вами водителя прислали, но не дозвонились. Видимо команда в Ленинграде задержалась после выезда. Счёт то знаете?
– Неа, трансляции по радио не нашёл, – сказал я.
– Проиграли ваши… крупно, три безответных мяча пропустили на ровном месте. Поэтому придётся вам добираться своим ходом, Иван Сергеевич. Доберётесь?
– Есть другие варианты?
– В том то и дело, что нет.
Сидя с выпиской на руках, я вдруг понял, что одевать мне совершенно нечего. Разве что в больничной пижаме идти народ пугать, которую Лёня в первый же день привёз.
– Леонид Анатольевич случаем одежду не завозил, костюмчик там спортивный? – спросил я.
Идти в больничной пижаме конечно можно, но так из больницы в два счета в дурке окажешься.
– Форма была, в которой вас привезли… да кажется исчезла. Вам одеть нечего? – доктор удивлено приподнял бровь.
– Было бы что одеть, то такие вопросы не задавал.
– Светочка, посмотрите мы можем чем Ивану Сергеевичу помочь? – обернулся доктор к медсестре, сидящей за соседним столом и зарывшейся в куче бумаг.
– Где ж я посмотрю Карен Рубенович! С себя разве что снимать?
– Ну мы фельдшерей форму на списание сдавали, – напомнил доктор. – В начале месяца я на подпись заведующему носил.
– Вы про это…
Медсестра подошла к шкафу, достала оттуда несколько стареньких спецовок – куртки, штаны с медицинским красным крестом.
– Ну не знаю, насколько это подойдёт… – смутилась медсестра.
– Вы их не постирали?
– Так у нас их только в конце месяца забирать будут, – вывернулась Светочка. – Вы что в клуб позвонить не можете, не пойму?
Карен Рубенович закашлялся и зыркнул на медсестру так, что та даже голову в плечи вжала.
Мда…
Сюр какой-то.
Заговор прям против меня. Ну такое наплевательское отношение могло возникнуть только в одном случае – не помог тренеру выигрыш Кубка и судьба Константина Павловича повисла на волоске. И внутри клуба возникли противоречия, вот сотрудники и вошли в состояние амёбного ничего неделания. Способ такой жопу собственную уберечь и во время передряг место в клубе не потерять.
