я хочу ребёнка, – нервно сжала пальцы Ольга. – Проблема в том, что мне уже тридцать пять. Ещё пять-шесть лет и будет совсем поздно. У меня нет времени ждать, Вадим.
Лицо Воронцова покраснело от гнева. Он вскочил с дивана и нервно заметался по комнате.
– Да, видно, все бабы рано или поздно подчиняются инстинкту рожать и кормить, – сухие тонкие губы скривились в презрительной усмешке. – Вот уж не думал, Оля, что он и в тебе взыграет. Ты мне казалась вполне здравомыслящей практичной женщиной.
– Хочешь сказать, что у вас, мужчин, инстинкта продолжения рода нет?
Ольга смотрела на любовника снизу вверх, испытывая его взглядом.
– Есть. Только у нас он работает по-другому, – Вадим остановился перед диваном, широко расставив ноги. Он возвышался над Ольгой так, будто хотел подавить её волю. – Для нас главное – процесс. Процесс, который доставляет наслаждение. А дети – это нежелательный побочный продукт. Дефект процесса, если хочешь. Кормить и нянчить – это уже не наша задача.
– Какая удобная безответственная философия! – с раздражением, доходящим до ненависти, выкрикнула Ольга.
– Все претензии, золотко, к матушке-природе, – ухмыльнулся в ответ Вадим. – Не я так устроил! Я только довожу до твоего сведения то, что ты не желаешь понимать. Что же касается моей личной позиции…
– Сделай одолжение, – перебила его Ольга, – изложи свою личную позицию.
– Изволь, золотко. Ты знаешь, что я не чадолюбив. Я уже один раз испытал сомнительные прелести деторождения – принёс жертву на алтарь продолжения рода. И хватит, больше ничем жертвовать я не намерен. Я устроил свою жизнь так, как мне удобно. Чего ради я должен отказываться от комфорта?
– То, что ты говоришь – это манифест чистого эгоизма.
– Да, признаю, я эгоистичен. А разве не эгоистично твоё желание рожать? – Вадим наставил на Ольгу обвиняющий указательный палец. – Ты, золотко, хочешь этого не для ребёнка, не для рода человеческого или каких-то иных высших целей. Ты хочешь этого для себя. Твой бабий инстинкт тупо эгоистичен. Потому что только так, через махровый эгоизм, матушка-природа заставляет тебя сделать то, что нужно ей! И на что ни один человек в здравом уме не согласится. Ты собираешься произвести на свет собственного тирана и добровольно обрекаешь себя на пожизненное рабство.
– Интересно ты относишься к детям! – Ольга холодно посмотрела на любовника, словно увидела в первый раз. И ужаснулась увиденному. – Неужели ты никогда не испытывал счастья от общения с собственным сыном? Не радовался тому, что он просто есть, что он – твоё продолжение в мире?
– Зато ты, Оля, никогда не испытывала несчастья безальтернативных обязанностей по отношению к капризному куску собственной плоти, который почему-то наделён независимой волей. И эта глупая воля всегда противоречит твоей. Хочешь – не хочешь, но по первому крику ты бросаешь все дела и мчишься менять сраные подгузники.
