«Неужели мало жидкости для такого могущественного существа», – подумал я. Энни тихонько сидела и что-то шептала.
– А где находится рана? – тихо произнес я.
– Рана находится на уровне сердца, но сейчас к ней не подобраться, так как Эризо́н не может встать на ноги, а поднять его нам не под силу, – ответила Энни.
– Значит, нужно приложить усилия. Я достал из-за пояса свой серебристый месяц. Подойдя к крылу, я попробовал его приподнять, но единственное, что я мог сделать, – это просто напрягать свои мышцы. Я чувствовал, как во мне закипает злость от собственного бессилия. «Нет, я не верю, что это невозможно! Я сын своего отца!» – и со всего размаха я всадил серебряный месяц в основание хвоста дракона. Существо взвыло и приподнялось на лапы, в это время жидкость начала действовать и дракон изрыгнул зеленую слизь. Сделав два больших шага вперед, дракон снова рухнул, но мои расчеты были правильные. То место, куда упал дракон, было с возвышением у передней части, таким образом, я мог проползти под тушей и увидеть рану, убивающую Эризо́на. Недалеко от сердца и железы, выпускающей жидкость для огня, я увидел большую зеленую опухоль. В надежде, что в пузырьке осталась хотя бы одна капля, я крикнул Энни:
– Найди пузырек!
Через некоторое время Энни протянула мне пузырек. Держа в руке свое оружие, я судорожно тряс пузырьком по его краю, после чего со всей силы всадил острие в воспаленную плоть и вырезал ее. Дракон издал облегчающий выдох и успокоился.
– Нет! Нет! – кричала Энни. – Ты его убил!
Обрызганный гниющей жидкостью, я выполз из-под дракона и, подойдя к Энни, сказал:
– Успокойся, к утру ему станет легче, его сердце до сих пор бьется, он живой.
Все оставшееся время до рассвета мы с Энни просидели молча. Как только первый луч от драгоценных камней появился в пещере, дракон издал вдох с небольшим рыком. Энни соскочила со своего места и, подбежав к морде Эризо́на, обняла ее. Следом подошел я и, глядя в глаза дракону, сказал:
– Ты еще будешь летать, обещаю тебе. У меня для тебя есть лучший наездник – Алдаго́н. Подойдя к Энни, я произнес:
– Мне пора собираться в путь, останься с драконом, двое суток целиком ваши.
Вытирая со щек слезы, Энни приблизилась ко мне и нежно прикоснулась своими пухлыми губами к моим, и сказала:
– Спасибо тебе.
Выйдя из пещеры Эризо́на, я направился к выходу из оазиса. Странно придумана система входа и выхода из оазиса: войти можно, только одновременно нажав на нужные знаки у обеих статуй, а выйти можно, просто подойдя к воротам и встав ногами на железную плиту с гравировкой того же символа. Уже почти подходя к выходу, я услышал голос Никто:
– Матс, ты еще не видел этот чудесный вид сверху, поднимайся ко мне.
Я поднял голову и увидел стоящего вверху на золотом балконе Никто.
– Но как я поднимусь? –
