и я Витьку своего, – говорит, – потеряла. Вместе, видно, где-то бегают. Ты, – говорит, – Егоровна, погоди, я сбегаю, поищу их.
– И цё ты думаешь, – продолжает бабуля, – идёт, гляжу, Ира, Витьку своего хворостиной погоняет, у того слёзы в три ручья. А сзади мои две марфушки волокутся и издаля кричат:
– Ба-а-абушка! Мы тебе рыбу несём.
Тут Ира хворостину бросила и за живот схватилась – прямо пополам от смеха согнулась».
И бабушка сама начинала хохотать. Хохотушка у нас бабулька была. Зато нам с Валькой не попало: бабушка, как наш «улов» увидела, от смеха даже ругаться не могла.
Что за «улов», спрашиваете? А я думала, догадались, – головастиков в банку наловили.
Два утра
Затемно ещё разбудили монотонные постукивания за окошком.
Долго прислушивалась, но не поняла, что это было, и выглянула в окно.
По кромке неба уже пробивались первые лучики, но трава ещё была тёмной. Вот где-то залаяли собаки, и я вдруг увидела себя в детстве.
Точно так же когда-то было ещё темно, но уже ясно, что день будет солнечным; на другом конце улицы лаяли собаки, а я смотрела на улицу сверху…
Откуда? Мы же в одноэтажном доме жили…
А всё просто, я и это вспомнила: отец на чердаке обустроил спальное место с марлевым пологом от комаров. Вот в чердачное окно я и выглядывала в то далёкое раннее утро…
И ноготки… с того времени я и помню эти жёлтые цветочки календулы, они росли у нас перед домом. И ещё космея с розово-сиреневыми лепестками на тонких ножках раскачивалась на ветру…
Про рыжего лесоруба
Я училась в 3-м классе, а рыжий Валерка, сосед наш, был старше то ли на год, то ли на два. И вот этот конопатый паразит всё время писал мне записочки про любовь, а проходя мимо напевал: «Ах, зачем же наша Люба полюбила лесоруба? За гармошку удалую, за работу боевую и за волосы немного рыжеватые». А я его за это лупила по спине портфелем.
И вот как-то мамка нашла у меня в кармане записку от него – про любовь. Я не помню, что говорила мама и говорила ли что-то или просто смеялась, но помню, что мне было жутко стыдно…
Про лилипутов
Когда наши родители уже уехали в Ленинабад, бабушка устроилась техничкой в клуб, и мы туда часто бегали: в кино, в библиотеку, на редкие концерты.
Почему-то на всю жизнь запомнила, как однажды к нам приехали циркачи-лилипуты, и мне безумно понравилась маленькая гибкая девушка, которая, изогнувшись калачом, доставала зубами лежащую на столе розу. Смотрела на неё, затаив дыхание…
Смеюсь – бабушка, небось, опять выдвинула легенду: есть, мол, такие народы… Выдумщица она у нас была, вот и я в неё немного пошла.
Как я в школу хотела
Всё лето радовалась, что скоро пойду
