краток, – начал Пётр. – Нам нужно уезжать из Александрии.
Услышав заявление музыканта, Владислав лишь нахмурил брови. На мгновение согнувшись, он выудил откуда-то из стола нехитрую закуску в виде лимонных долек и нарезанных яблок.
– Рассказывай – безэмоционально произнёс отец Анны.
Пётр считал Владислава человеком великой чести и справедливости. Тем, кому можно доверить даже самую страшную тайну. Мужчина же в долгу не оставался, называя музыканта своим сыном. Доверительные отношения между ними выстраивались достаточно долго. Однако, благодаря этому, скрипач поделился с Владиславом своей ношей.
По мере рассказа, лицо Мелиссиноса становилось всё мрачнее и мрачнее. Оптимизма не добавляли и известия о членах заговора. В конце концов, без лишних слов Владислав одним глотком осушил свой бокал.
– Люди, наделённые властью, никогда не остановятся в своих попытках любыми способами достичь большего. Лишь те, кто наделён властью великой способны остановить их, ибо они уже преуспели в этом достижении, – тяжело вздохнув, произнёс Владислав.
– Под ударом, в таком случае, оказывается народ, – подметил Пётр.
– Верно, – кивнул в ответ отец Анны. – Я помогу вам выбраться из города. К вечеру я соберу отряд верных мне воинов, и мы отправимся на запад.
– На запад? – удивлённо спросил музыкант. – Но земли вашей семьи разве не восточней Александрии?
– На западе стоит родовой замок. За его надёжными стенами Анна будет в куда большей безопасности.
Пускай Пётр и не слышал до этого про замок, однако, безусловно был рад этой новости. Верная стража и высокие стены остановят любого недоброжелателя. Облегчённо выдохнув и улыбнувшись, музыкант кивнул Владиславу и, повторив за мужчиной, также залпом осушил свой бокал.
– Думаю, нам стоит спуститься. Всё готово к обеду, – встав со стула, похлопал по плечу Петра Владислав.
Время и впрямь подошло к обеду, о чём громко известил урчащий живот музыканта.
Распахнув двери комнаты, Пётр тут же ощутил приятные запахи, что витали по всему дому и исходили из кухни на первом этаже. Дивные ароматы мясного жаркого, свежеиспечённого хлеба и рыбного супа возбуждали вкусовые рецепторы скрипача. Сглотнув слюну, он, тем не менее, неспешно шёл следом за хозяином дома, даже не думая опередить его.
Спустившись вниз, двое мужчин прошли в обеденную залу, где возле длинного стола их уже ожидали оставшиеся члены семейства. На столе уже дымилась еда, а в бокалы разлиты напитки.
Вначале, во главу стола сел Владислав, затем уже все остальные заняли свои места. Мать Анны Елена села по правую руку от мужа. Сама же Анна, вместе с Петром сели по левую руку.
Во время трапезы никто не проронил ни слова. Однако, по глазам Анны было видно, что девушку мучает великий интерес узнать, о чём же разговаривали
