уж я давно собираюсь к ней с книжкой, это же от ее рассказов вообще такая идея книги родилась, да все никак не решусь. Придумала сначала закончить с огородом, а потом уже совершать визиты. К ней, к Приходько…
На вершине сопки растут три могучие лиственницы и несколько берез. В траве десяток оранжевых лилий. Не слабых, даурских. Расцвел мышиный горошек и какой-то еще другой горошек, клевера – ползучий, луговой и какой-то еще.
– Я передам тебе технику «Правка на рушнике» из системы «Казачий спас».
Л. так и говорит «передам», а не покажу. И передает. Еще передает песенку, которую можно петь во время исполнения техники.
– А можно и другую какую-нибудь свою, если есть.
Лена из Лазо то снимает видео, то не снимает, то я не вижу.
В ответ показываю мышечные тесты, работу со шрамом, рассказываю про 12 шагов, про свой путь и опыт.
Из-за Пионерской наползает неприятное облако дыма с заревом от пожара – зловещее, но красивое. Лес все еще горит, дождя так до сих пор и не выпало ни капли с моего появления на Камчатке, уже три недели.
Иду полтора километра домой, одеваюсь потеплее и возвращаюсь к восьми, уже к огню. Приходит Юля с двумя белоголовыми сыновьями, лет четырех и шести, приходит ИГ.
Немного песен, чай из трав, овощной салат, расстановки на прекращение старых отношений.
В конце концов я тоже спела свою «Василисину песню» под аккомпанемент одной ложки и пошла восвояси, потому что была уже полночь, а в пять утра онлайн-группа.
Группу я проспала.
Граненые иглы, сухожильные нити
5 июля, среда
Проспала я группу – ну и ладно, и без нее три дня духовных практик подряд. Дорогой Бог лучше знает, сколько мне нужно спать. Села на свой новый старый велосипед без задних тормозов и поехала в огород. Господи, какое счастье ездить на велосипеде, дорогой мозг сразу скидывает лет сорок!
Выкорчевала еще пару квадратных метров пырея и поехала к МП уху из чавычи кушать. По дороге купила ей средство от мух, «но только не дихлофос».
МП недовольна тем, что Лена Пестерева в нашей книге называет ее «великой женщиной».
– Вот Лене и пишите свои претензии, – сливаю ответственность я. – Она писатель, она так видит. Говорит, Антона Палыча Чехова тоже все ненавидели, про кого он писал, но он тем не менее великий писатель Чехов.
– Я так устала, с утра шью торбаса для музея. Гранеными иглами…
– Что, бывают граненые иглы???
– Конечно! Это же кожа, камус! Сухожильные нити! Ты должна меня сфотографировать за работой!
– Обязательно!
– И написать: «Великая женщина за работой!»
…
– Я так устала… Может, ты за меня пошьешь?
– Покажете, как – так давайте и пошью.
– Да ну, ты
