темная, чем чернота под кроватью Лоренса. Наверное, как рукава черного бархатного платья.
– И вам не удается спасти брата?
– Нет, руки утаскивают его, и он исчезает.
– Исчезает?
– Да, исчезает. Словно в деревянном полу вдруг открылась дыра, и руки уволокли Лоренса туда.
– Но в реальной жизни ваш брат жив и здоров?
– Да, конечно. Он в Калифорнии, руководит агентством по расследованию страховых случаев.
– Вы с ним обсуждали этот сон?
– Нет. Мы редко встречаемся. Лишь иногда общаемся по телефону.
– И вы никогда не рассказывали ему об этом сне?
– Нет. Лоренс… Знаете, несмотря на то что брат производит впечатление этакого большого грубого парня, на самом деле он очень чувствительный… И не любит вспоминать то лето. Да и вообще времена детства. В подростковом возрасте – мы уже переехали в Чикаго – брату нелегко пришлось, а по окончании колледжа у него даже случилось что-то вроде нервного срыва.
– Вы думаете, у него тоже пробелы в воспоминаниях о лете… какого года?
– Шестидесятого.
– Полагаете, у него такие же провалы памяти?
– Нет… Не знаю… Вряд ли. Он просто не любит об этом говорить.
– Понятно. Вернемся к вашему сну. Какие чувства вы испытываете, когда проигрываете в этом… своего рода состязании в перетягивании каната и младший брат исчезает?
– Испуг. Злость. И еще…
– Продолжайте.
– Нечто похожее на облегчение. Оттого что руки утащили Лоренса, а не меня. Доктор Холл, что означает вся эта чертовщина?
– Мы уже говорили о том, что сны не обязательно должны иметь какое-то значение, Дейл. Но, разумеется, приходят они не без причины. Ваш, полагаю, вызван внутренней тревогой. Вы ощущаете беспокойство в связи с предстоящими вам месяцами?
– Разумеется, ощущаю. Но при чем тут этот сон?
– Как, по-вашему, почему беспокойство проявляется через этот сон?
– Понятия не имею. А может он быть чем-то вроде подавленного воспоминания?
– Вам кажется, что вы действительно помните белые руки, утаскивающие младшего брата под кровать?
– Ну… что-то в этом роде.
– Мы говорили с вами о подавленных воспоминаниях. Вопреки тому, что обычно рассказывают в фильмах и телевизионных передачах, в реальной жизни они имеют место крайне редко. К тому же подавленное воспоминание непременно связано с реально произошедшим событием, например с физическим или сексуальным насилием, а не с фантастическим кошмаром. В чем дело, Дейл? По лицу вижу, что вы взволнованы.
– Дело в том, что прошлой ночью меня разбудил не повторяющийся кошмар.
– А что же?
– Звук. Скребущий звук. Под кроватью. Мое время уже вышло?
– Почти. У меня еще один, последний вопрос.
– Валяйте, – отозвался Дейл.
– Почему непременно нужно ехать
