процентов – откликнулся искин.
– Так как сада больше нет, у нас освободились обогревательные мощности. Если мы перекинем их на отсеки гостей, какой будет процент вероятности выживания при глубокой заморозке?
– Семьдесят шесть целых и восемь десятых процента.
– Дырявая червоточина, мало! Надо повысить до девяноста.
Меня кто-то тронул за плечо. Чуть не рявкнув «занята», я обернулась и увидела Рэна.
– Можно оставить эти почти семьдесят семь процентов, при условии, что амниотические капсулы останутся в рабочем состоянии. – Предложил он. – Дваш точно выдержит, наибольшие опасения вызывает переохлаждение госпожи Шипсы и двух её сопровождающих.
– А мы? – спросил Ижрек.
– Ну, ты же сам сказал, что костюм отличный, вот и проверим его. Согласно заявленным характеристикам, он рассчитан на недолгую глубокую заморозку. Но, Линн, – косясь на Нарино, Рэн повернулся ко мне, – у метаморфа нарушена герметичность костюма.
И правда. Я совсем забыла об этом. Глубокую заморозку Нарино может не пережить.
– У тебя ведь в аптечке есть термоодеяло? – спросила я Рэна, и он кивнул. – Обмотаем ногу и закрепим скобками для ран, – предложила я.
Рэн покачал головой:
– Мало поможет, незащищённые участки всё равно будут сильно обморожены.
– Выдержу, – выступило вперёд бледное Нарино и опасливо спросило: – Вардис, у тебя ведь была практика по лечению обморожений?
Я прямо видела, как зажглись ехидным огоньком глаза Рэна, и была уверена, что он сейчас пошутит на тему криосна, в котором он хорошо разбирается, чтобы напугать метаморфа. Но, к моему удивлению, Рэн ответил:
– Была. Сделаю что смогу, чтобы минимизировать последствия обморожения.
Чудные дела творятся…
***
Я активировала аварийный пульт управления, располагавшийся в трюме, и вошла в систему маяка. Предстояло перебросить мощность обогрева на внутренние стены отсеков, где были заперты гости и Дваш. Температура этих помещений хоть и должна была оказаться тёплой относительно температуры на станции, но всё же она понизилась бы пятнадцати или двадцати градусов ниже нуля. В такой прохладе гостям придётся существовать несколько часов. Я закончила с настройками и развернулась к команде:
– Морозим?
Никто ничего не сказал. Не смолчал только наш пленник:
– Ты психованная тварь. Кому ты понадобилась такая? Знали бы – мы б тебя пристрелили, а не искали бы способы выкурить из твоих технологических ходов!
– Я вас к себе не звала, вы ворвались ко мне под покровом ночи, используя беззащитную женщину. За всё надо платить, уважаемый, – жёстко ответила я, запуская команду.
Что я могу сказать по поводу бронекостюма… Он нуждался в значительной доработке. Температуру в минус двести градусов он выдерживал плохо. Первые три часа, пока температура во внутренних помещениях маяка
