style="font-size:15px;"> – А лучше никогда, – сказал Эрик, указывая на бутыль с искусственной кровью, и улыбнулся.
– Это дает вечную жизнь?
– Кто знает… Никто не застрахован.
Я поднялась с дивана. Нужно было ехать в институт клонирования. Чем быстрее я туда приеду – тем быстрее уеду и снова увижу Эрика.
– Ты хочешь приехать ко мне в гости? – спросила я.
– Нет уж, лучше ты ко мне. По крайней мере, здесь нет подслушки и подглядки…
– А камеры?
– Камеры везде. Но не везде работают. – Эрик мне подмигнул. – А у тебя дома, я уверен, куча разной аппаратуры, совершенно лишней при встрече мужчины и женщины. За тобой следят сразу несколько спецслужб, не говоря про полицию…
– Ты прав, – ответила я. – Хотя мне не запрещено приводить домой мужчин.
– Так проще и легче расширить твое досье и подкопаться, если захотят тебя уволить.
– И опять ты прав. Если работаешь в полиции – то лучше не иметь знакомств. Никаких. Тем более на секретном заводе.
– И особенно с преступниками, которых хотят поймать, – сказал Эрик таинственные слова.
Я насторожилась. Такие слова мог бы сказать экземпляр… Если бы… захотел раскрыть себя. Но я знала, что робот не может выдать сам себя полиции – это противоречит его программе. Поэтому я вообще не понимала, зачем Эрик сказал именно так.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я. – Я не общаюсь с преступниками.
– А если они в розыске? – спросил Эрик, и опять его слова показались мне подозрительными.
– Я не верю, что ты преступник и что ты в розыске. Не верю и не хочу верить, – сказала я.
Вполне может быть, что Эрик разыскивается по другому делу, которое ведет другой человек из нашего отдела или вообще кто-то из другого отдела. Например, дело о пропаже, то есть краже ящиков с сангусом. Тут могли быть замешаны все те, кто знает, когда, куда и сколько продукции отправляется с завода к заказчику.
– Я буду самым несчастным человеком на земле, если окажется, что ты преступник и тебя разыскивают, – сказала я, обнимая Эрика.
– А я буду самым несчастным человеком на земле, если окажется, что ты меня должна арестовать, – сказал Эрик.
Это уже был не намек. Он прямо говорил, что в чем-то виновен и рано или поздно полиция возьмется за него.
Но я не поняла, почему именно я должна арестовывать Эрика. Я же официально для всех – лишь секретарь. Не более.
– Секретарь не может арестовывать, – заметила я. – Так что ты счастливый человек.
– Нет. Я буду счастлив с тобой только далеко отсюда. Когда никто – ни звонки, ни дела, ни долг – не смогут нас разлучить. Потому что ничего этого не будет. Будем только ты и я. Я размечтался, не правда ли?
– Ты мечтатель. Но мечтать хорошо. Мечтать может каждый… – я сделала паузу и добавила: –
