жар сбивать ладонью,Ожоги прятать в кровь закатных сумерек
И рвать пути для вышедших на волю.
«Он пережил. Просторней стала куртка…»
Он пережил. Просторней стала куртка
Его не держат – он не упадёт.
Там, где стоял, крошилось время в сутках.
Лицо – белей туманов… «Перелёт.»
Вдоль рёбер слева шрамы выцветают.
Дорога – в пыль. «Уходим в коридор.»
Чуть дышит конь в затылок, доверяя
Ему свой хлеб, и пулю, и дозор.
«Мы все безумны, кто-то – безнадёжно.»
От рваных вдохов пятится октябрь.
Он помнит привкус губ, тот, с медью, с мёдом,
Но брызги алого сквозь золото летят.
Сквозь странный звон – святой и одинокий,
Он ищет цели, паузами – ритм,
Он убирает лопнувшей ладонью
От глаз лучи, спалившие холмы.
Он помнит этот день. Он им затоптан,
Как огоньки на сухостое лет.
По плечи в смерти, выплыл. «Призван. Прозван…»
Под курткой пустота – бронежилет…
«Новости сыплются нудным осенним дождём…»
Новости сыплются нудным осенним дождём
Скользит между пальцами их сырая печать.
Тянутся, виснут промокшим тяжёлым пальто,
Уже не хватает гроз, чтобы их замечать.
Кто в аффекте, кто в позе, сети звереют – бить!
Копытом топчут свою колыбель жеребцы.
Ненависть кормит горе, скверной строка смердит.
Торгуют древними смыслами б-ди-купцы.
Мыши играют с бессонницей, зябнет сквозняк,
Мукой рассыпается чванство: глаз не открыть.
Скрытными стали мы, страстные, ибо – нельзя
Без криков, без жестов, без ярких потных хламид…
«Плутон веселится, все шепчутся: много затмений…»
Плутон веселится, все шепчутся: много затмений
плетет коридор нить интриги, и тлеют поленья.
Стекляшкой из моря слова вылетают округло,
и пенит волна голубая – иди, приголублю.
Вертлявые спицы сквозь нить разноцветную пляшут.
Тепла бы. Имбирного. Пьяного. Пряного. Слаще…
На мысе, в обрыве, без связи, без звездчатых мыслей,
и тянется музыка, горькая, бьющая в рифме,
как лебедя, – в горло, взрывая рыданьем в горячке:
не жить – в нелюбви, в непредвиденьи, в сонной печали,
не пить сокровенных, не петь в наважденьи о сути,
мелеть Енисеем, горчить медной степью, лечь ртутью…
«Там депеши летят и летят к разным богам…»
Там депеши летят и летят к разным богам
И во многих из них «пусть бы выжил лишь, мой имярек…»
Ждут: подступит во тьме северный ветер к ногам,
И ничем не измерить глубины разорванных рек.
Время прошлое здесь, слякотно чавкали дни,
Но яростно-дымно приходит светлый декабрь,
И колючими пальцами гвозди из душ… терпи,
Ты
