иногда толкающую ногу. Домчался аж до магазина в Комарово. Жаль, деньги оставил дома. Его это не расстроило, уже менее прытко Журов покатил обратно, по длинному пути вдоль залива. Красота! Справа заснеженные пляжи, сосны вдоль берега, слева, через шоссе – уютные старые финские дачи. Как Журов и рассчитывал, совсем скоро он встретил всю компанию. Все замерзли, согреваться глинтвейном на даче девушки почему-то не захотели. Им бы в гостиницу, да и обед скоро… Журов вызвался домчать на санях Лену, затем вернуться за Олей. Та отказалась.
Бросив сани у входа в гостиницу, он пошел провожать Лену. Она не позволила ему войти в номер, но в дверях, взяв двумя тонкими холодными руками за голову, прильнула к его губам долгим поцелуем. В какой-то момент он закрыл глаза и… представил Кароль! Пришлось глаза открыть. Лена смотрела на него бархатно и бездонно.
– Увидимся за обедом или ужином? – спросила она, расстегивая верхнюю пуговицу дубленки.
– Обязательно, – с энтузиазмом ответил Журов.
На лестнице он столкнулся с Олей, ее красивые голубые глаза оперативно произвели переоценку:
– Так ты сын Анатолия Журова?
– С чего ты взяла?
– Лешка рассказал.
– Вот болтун! Да, сын. Это что-нибудь меняет?
– Меняет, и очень многое!
– Ничего это не меняет! Мне от этого только хуже, – выпалил он и покатился вниз по лестнице, прыгая через ступени.
В холле его ждали Леха с Николашей.
– Пожрем, и в Дом кино, – категорично заявил он, – Пора знакомиться с вашими заколдованными подругами!
Леха поскучнел, он определился с объектом для воздыханий:
– Может, ну их…
– Что, брат, запал на голубоглазую? Тогда плюнем на киношниц и… – великодушно начал Журов, но – вот уж неожиданность! – его перебил Николаша:
– Раз решили, значит, пойдем!
Леха любил своих друзей, Николашу в особенности, сомнений он больше не выказывал.
На улице Журов вспомнил про сани. Сперли, как и следовало ожидать. Придется что-то объяснять, оставлять управляющей деньги, дарить коробку конфет или шоколадку… Впрочем, какая это мелочь в сравнении с тем, что творится на душе. Как бы разобраться… Всё как-то сразу: и потребность заглушить горечь от потери Иванки – простить ей Горшкалева он не сможет, и необходимость выкинуть из головы француженку… По идее, увлечение Ленкой – подходящий вариант для решения этих проблем. Интересно, Дитмар – еврейская фамилия или немецкая? Что-то подсказывало, что, несмотря на страстный поцелуй, на легкие отношения вроде просто переспать пару раз для обоюдного удовольствия она не пойдет. А к серьезным не готов он; ему бы что-нибудь необременительное, с легкомысленной и недалекой барышней. Очень может быть, что роль пылкого влюбленного позволила бы все-таки затащить Ленку в постель, но потом придется обставлять расставание, что-то объяснять, изворачиваться, врать. А врать Журову не
