гуслой. Иногда самые справные охотники в погоне за дичью уходили далеко за околицу и, бывало, пропадали не один день. Во времена таких вот походов, перед сном у лесного костра, они развлекали себя игрой на собственном луке. Играли по-разному: кто-то бестолково тренькал, стараясь извлекать какие-то звуки, иные наловчились пиликать на ней при помощи смычка. Так появился гудок. Но самым ненасытным пришло в голову натянуть на доску сразу три таких тетивы, а, чтобы звуки не были похожи один на другой, гуслы ставили разной величины. И так постепенно гуслы пересели с простой штакетины на полый ящик со звончатой крышкой. А количество их возросло от трёх до современных тринадцати.
Правда то было, нет ли – воевода поручился бы едва ль. Но то, что лук со струнной тетивой пел — оставалось непререкаемой истиной.
Со стороны малого терема гордо вышагивал Ивец в плотном кожаном зипуне и мурмолке с меховым подбоем. С некоторых пор юный княжич завёл обыкновение одеваться не слишком тепло даже в стужу. Сота поди не мать родная, вдоволь умаявшаяся с больным дитятей – кутать сверх меры не станет.
Сегодня наследник мироградского престола решил поразить наставника стрелецким умением. Вот уж полный месяц мальчишка до десятого пота упражнялся с луком и самострелом. Худо-бедно, но дело шло. И успехов здесь было куда как больше, чем в рукопашной или фехтовании. Ну, никак изнеженное тело не принимало жёстких ухваток или скоростной работы руками.
Особенно юному князю удавался короткий облегчённый самострел. С ним дела шли настолько хорошо, что гордый способным учеником стрелец Зварь обещал научить его в ближайшее время стрелять с полуоборота и навскидку.
Сота по чину поклонился князю и молодецки отбросил назад высокий воротник кафтана. Мальчишка сдержанно, как то и подобало князю по праву рождения, кивнул и слегка поправил лямку, переброшенного через плечо тула. Видимо, плотно набитый стрелами, он уже мал-помалу натирал.
Воевода отметил, что свой короткий самострел юный княжич держал правильно – двумя руками у диафрагмы, чтобы и руки лишний раз не утруждать, и вскинуть мигом, буде возникнет такая нужда. Другой бы на его месте просто закинул за спину, как мешок.
– Что ж, князь, покажи, чему тебя дядья научили.
Тетива на самостреле была взведена, и парень лишь наложил короткую стрелу. Удивить Соту ему-таки удалось. Вскинув оружие, он, почти не целясь, нажал на спуск и поразил небольшую деревянную мишень в виде человеческого бюста – в грудь.
Воевода поднял брови и хмыкнул.
– А-ну, ещё! – скомандовал он.
Ивец суетливо схватился за небольшой механизм, предназначенный для упрощения накладки тетивы на шестерню. Несколько раз крутанув его, он взвёл спусковой крючок и снова выстрелил. На сей раз вышло прескверно – бельт высек из цели сноп щепок и, полоснув по краю, потерялся в снегу стрельбища.
На скулах княжича заиграли желваки, а ноздри принялись нервно раздуваться. Сота был уверен, что вот-вот
