к вечеру мы направились к Менену, городку на бельгийско-французской границе.
Позавчера вечером наша пехота быстро прошла через этот городок, все еще занятый англичанами, не успев толком провести зачистку. Когда мы вошли туда, в городе было все спокойно, если не считать редких артобстрелов. Наша рота оказалась здесь единственным боевым подразделением. Задача состояла в том, чтобы удержать город при любых обстоятельствах, а если станет совсем туго, с помощью противотанковых гранат изобразить огонь немецкой артиллерии. И вот, как только стемнело, закрутилась карусель! Это был кромешный ад! Чуть ли не из всех подвалов и дыр трещали английские пулеметы. Примерно в 11 часов вражеская артиллерия обрушила на городок целый шквал огня. Под неописуемый свист пролетающих снарядов, рев разрывов, грохот рушащихся домов и лязг пулеметов наши солдаты бились, как львы. Среди падающих балок и дымящихся обломков я на своем мотоцикле метался от одного орудия к другому, чтобы проверить, все ли целы и не нужна ли какая-нибудь помощь. Когда обстрел усилился, бросился в какой-то подвал, из которого в тот момент не стреляли. В общем, так продолжалось до половины шестого утра. После этого заработала наша артиллерия, потом взялись за дело пикировщики «Штука». Сегодня утром помогал хоронить погибших. Теперь все спокойно. Лично мне это кажется почти чудом, но представь: в моей роте всего четверо легкораненых. Сам я устал как собака, просто валюсь с ног. Но все равно не спится. В голове в который раз мелькают одни и те же картины, только теперь я уже воспринимаю все намного спокойнее.
Под Ипром, 28 мая 1940 года
Всего через полчаса после того, как вчера я написал тебе письмо, в этом рассаднике смерти нас сменила баварская танковая рота. Ничего, у нас все обошлось, а вот новая рота потеряла при отходе командира и сержанта. Сейчас мы находимся на передовой между Лисом и Кеммелем. Этот район печально известен еще со времен Первой мировой войны, и он вполне оправдывает свою репутацию. Бои здесь невероятно тяжелые и упорные, пехота несет большие потери. Один из полков нашей дивизии потерял более 60 процентов личного состава. Среди них – немало моих старых товарищей. Но мы все равно продвигаемся вперед, хотя и медленно. Вчера вечером пришлось туго. Враг ввел в бой тяжелые танки, пустил газ и обрушил на нас огонь тяжелой артиллерии. Но сегодня утром дзот снова как новенький. У нас теперь есть свой погибший, один из самых молодых солдат. Ему было всего 19 лет. Мы похоронили его сегодня утром. Что происходит на самом деле во время таких атак или контратак, описать невозможно. К тому же мы просто валимся с ног от усталости. Выдержать помогают только шнапс, табак и нескончаемый, оглушительный рев канонады. На передовой проторчим еще неделю. Ночью пошел дождь. О фландрийской грязи мы наслышаны, но все оказалось еще хуже. В Коминесе, через который прошли сегодня утром, после мощнейшей артподготовки британцы полегли сотнями. Одно в бою хорошо: действуй и долго не раздумывай.
Северная Франция, 12 июня 1940 года
