пытаюсь помочь одному моему знакомому найти работу. Он очень пострадал от фашистов. Не найдётся ли у вас места для него?
– Не будет ли это неосторожностью – давать убежище тому, кто скрывается от фашистов?
– Нет-нет, он вовсе не скрывается! Он был арестован, но его освободили, и сейчас он лишь находится под наблюдением полиции. И потом, ему не нужно убежище, у него есть семья. Просто сейчас он переживает период больших экономических трудностей, а я стараюсь дать ему моральную поддержку.
– Ну что ж, – сказал главный библиотекарь, – я подумаю, как можно ему помочь. Как его зовут?
– Алчиде де Гаспери.
Алчиде Амедео Франческо де Гаспери был принят внештатным сотрудником и ему поручили работать над каталогом печатной продукции.
Сканцано
На свадьбе Лаурины гуляла половина Сканцано, но из соседней деревни Виттория пригласила только семью своей двоюродной сестры Клементины. Она пришла с мужем, четырьмя детьми и пятым ребёнком под сердцем. После того, как молодых обвенчали в церкви, а гостей накормили, выставив столы прямо на улицу, Виттория и Клементина уселись на лавочку поболтать. Их разделяло семь километров, но домашние заботы не позволяли им видеться часто. Они смотрели, как играют их младшие дети, а старшие пытаются флиртовать с местными парнями и девушками. Женщины вспоминали себя в молодости, и это наполняло их сердца теплотой.
– Анжелина у тебя красавица! Сколько ей уже? – спросила Клементина.
– Шестнадцать.
– Смотри, не успеешь оглянуться, найдет и она себе мужа.
– Анжелина на здешних парней не смотрит, – вздохнула Виттория. – Говорит, мечтает уехать в Рим. Да я и не удивляюсь: она всегда была как будто благородных кровей – принцесса, а не деревенская девушка.
– И правильно делает, что мечтает. Пусть едет, ты её не держи. Мария у тебя тоже девочка серьёзная. Ведь ей четырнадцать?
– Да. Каждое воскресенье в церковь ходит с отцом. И представь, приучает и малышей. У Розы скоро первое причастие, ей семь. И пятилетний Доменико от них не отстаёт.
– Ангелочки, – улыбнулась Клементина, глядя, как Роза помогает упавшему брату встать и отряхнуть от пыли штанишки.
– Пойдëм-ка в дом, – вдруг всполошилась Виттория, – Фьора может проснуться. Хоть ей всего год, но она спит наверху, как бы ей не вздумалось сползти с лестницы.
Женщины поднялись и стали пробираться среди накрытых столов, танцующих гостей и играющих детей. На входной двери сидело сотни две мух, которые тут же ворвались гудящим роем в кухню.
– Вот окаянные! – воскликнула Виттория.
– Давай-ка выгоним их, – сказала Клементина, – закрывай окна.
Виттория закрыла ставни на окнах, и кухня погрузилась во мрак, лишëнная
