заняла около пяти минут, после нее мы все разошлись по нашим пациентам.
В мои палаты поступило еще трое новеньких: один ночью по экстренке, и двое планово заселятся в течение часа. Экстренно ночью поступил мужчина с инфарктом и сейчас он находится этажом выше, в кардиохирургии. Катя с Леной мне объяснили, что в таком случае мне нужно сходить туда и поговорить с лечащим его хирургом и решить дальнейшую тактику лечения.
Я решила начать с этого. Сердце мое стало биться сильнее, когда я поднималась по лестнице. Тахикардия появилась не от физической нагрузки, а от волнения, что я могу встретиться с Матвеем.
Отделение кардиохирургии выглядело так же, как и наше, отличалось оно только наличием нескольких операционных и рентгенкабинетов.
Моего пациента лечит некий Артем Дмитриевич Сорин. Когда я это узнала, я вздохнула с облегчением. Я не готова пока так близко контактировать с Матвеем Михайловичем. Мне хватало того, что мне предстоит зайти в ординаторскую и спросить кто Артем Дмитриевич.
Я аккуратно открыла дверь ординаторской и заглянула внутрь. Внутри находилось трое мужчин: двое зрелого возраста и один молодой парень, который и оказался Артемом.
– Здравствуйте. Как вас зовут? – обратился он ко мне. – Я Сорин Артем Дмитриевич.
– Купцова Маргарита Павловна. Приятно познакомиться, – немного смущаясь, представилась я.
Мужчины этой больницы были все, как на подбор. И главное, большая их часть не окольцована.
Артем представлял собой накаченного, мускулистого, светловолосого, высокого мужчину около 30—33 лет. Его синий хирургический костюм подчеркивал все его бицепсы, а ярко голубые глаза покорили, явно, не одну барышню. Чересчур, он был хорош собой.
Но, во мне он не пробудил никакого «женского» интереса. Хотя находиться рядом с ним, мне было неловко.
– Можно на ты? – сразу спросил он у меня, взяв в руки историю болезни.
– Да, конечно. Расскажи, пожалуйста, про пациента?
– Сазонов, 44 года…
– Такой молодой, – перебила его я, удивленно.
– Да, но тут анамнез7 такой, что ожидаемо, – Артем листал историю. – Таксист, ночами, сутками работает, а потом уходит в запой.
– Понятно тогда, – мы с Артемом переглянулись и он продолжил:
– В общем, ночью поступил, еще не протрезвел. Санёк все провела по протоколу, диагностировали обширный инфаркт передней, боковой стенок с переходом на верхушку, к тому же пристеночный тромб в левом желудочке. Еще ночью я провел коронарографию и поставил три стента.
– Оперативно.
– По – другому никак, иначе бы помер, – продолжил хирург. – У него окклюзии8 были по 90%.
– Вот мужик довел себя. Что вы сейчас ему даете?
Артем Дмитриевич отдал мне историю:
– Статины, антикоагулянты, бета-блокаторы,
Анамнез – совокупность сведений, получаемых при опросе пациента и/или знающих его лиц.
Окклюзия – нарушение проходимости, в данном случае сосуда (вены, артерии).
