Что мы им покажем? Остатки орхидеи? Карточку неизвестного происхождения с признанием в любви? Здесь нет даже ни одного бранного слова, как в прошлый раз! Ты же сам говорил, что все это несерьезно, когда пару недель назад рассматривал фотографии! Это всего лишь чья-то дурацкая шутка.
– Лин, это не шутка, это – прямая угроза! – лицо Макса заметно побледнело, а глаза – наоборот, потемнели. Он почти кричал, и голос его срывался. – Нужно звонить в полицию! Я готов оказаться в чьих-то глазах хоть сто раз идиотом, лишь бы быть уверенным, что тебе ничто не угрожает!
Серьезность Макса, столь ему несвойственная, его нескрываемое беспокойство, заставили Линду перестать смеяться, не на шутку напугав. Ей самой было сейчас плохо, все еще нещадно болела голова, но его живое участие тронуло до глубины души. Однако она совсем не хотела, чтобы Макс извел себя бесполезными тревогами. И, как оказалось, ей гораздо проще было справиться со своими эмоциями, когда кто-то рядом нуждался в помощи. А сейчас в помощи нуждался Макс.
– Макс, дай мне телефон.
– Зачем? Я сейчас же позвоню в полицию… О, разблокировался!
– Прошу тебя, успокойся. Давай присядем и во всем разберемся. Где тут у тебя выпивка?
Линда налила им по бокалу красного вина, насильно усадила Макса обратно на диван, а сама, присев рядом, аккуратно забрала из его рук мобильный.
– Хорошо, – мягко и примирительно сказала Линда. – Только не нужно никуда звонить. Сам подумай: ничего же не случилось, к нам никто не сейчас приедет. А если и приедут, оформят, как ложный вызов. Нужно просто завтра сходить и написать заявление.
– Черт, ты права… Так зачем ждать завтра? Давай съездим сейчас! Они же вроде как работают круглосуточно? – Макс нахмурился.
– Дежурный работает круглосуточно, но мы не сможем поговорить со следователем, они работают, наверное, как все, по будням. Во всяком случае так принимают граждан. Все равно придется приезжать днем.
– А ты откуда знаешь? – поразился Макс.
– Я не знаю, – вздохнула Линда. – Просто думаю, что так. К тому же у нас обоих болит голова, мы пили алкоголь, а потому из этой затеи вряд ли выйдет что-то путное.
– И откуда ты такая умная взялась? – Макс, наконец, немного успокоился. – Раз мы никуда сейчас не едем, давай тогда выпьем.
– Давай. За то, чтобы эта дурацкая записка стала последней.
Бокалы звонко звякнули, встретившись где-то посередине, и они оба почти торжественно их осушили. Они еще не знали, что это только начало.
– Как странно. Лин. Я так боюсь за тебя и так тебя ревную.
– Что-то мне подсказывает, что это и называется любовью.
– Наверное… Видимо, я действительно тебя люблю. Все-таки ты умудрилась вырвать у меня это признание!
– Я же коварная соблазнительница, ты не знал? – Линда игриво улыбнулась.
– О, в этом я никогда не сомневался! – заулыбался и Макс. – Твои глаза сразили меня наповал с первого же взгляда! Думаешь, чего это я тогда лепетал
