подобные нелегальные операции? – недоверчиво спросила я.
– Нельзя исключать и такой расклад, – кивнул Лицкявичус, поворачивая ключ в замке зажигания. – Будем выяснять. В любом случае надо, чтобы Никита посмотрел ребенка. Он все же трансплантолог, хоть обычно с детьми дела и не имеет, – возможно, увидит то, чего не можем мы с вами. Однако, – добавил он, – у меня есть ощущение, что наш мальчик – далеко не последний в этой цепочке и, возможно, даже не первый.
Придя домой, я сразу почувствовала, что Шилов уже там, несмотря на то, что свет везде был выключен, хотя на улице уже стемнело.
– Эй! – позвала я в пустоту, одновременно стаскивая сапоги и влезая в тапочки. – Есть кто живой?
Так как Олег не отзывался, я прошла в гостиную. Не найдя его там, я открыла дверь спальни. Шилов в одежде лежал на кровати, освещенный только огнями улицы, проникавшими сквозь большое окно-эркер.
– Ты чего тут? – встревожилась я, приближаясь. – Заболел?
– Умер, – слабо отозвался Олег, убирая руку, которой до того прикрывал глаза.
– Неужели? – усмехнулась я, поняв, что не все так плохо, как казалось вначале, если Олег еще способен шутить. – А диагноз?
– Видимо, шизофрения, – простонал он, – осложненная открытой черепно-мозговой травмой.
– Ужасно, – промурлыкала я, подползая к Олегу и просовывая руку под его шею, щекоча затылок. – Просто ужасно! Знаешь, у меня есть один очень хороший психиатр…
Олег застонал и перекатился на бок, так что его глаза оказались на одном уровне с моими.
– Есть нечего, – сказал он. – Не мог заставить себя подняться и что-то приготовить.
– Не волнуйся, я сама все сделаю, – потрепала я Олега по щеке.
– Ты просто перпетуум-мобиле какой-то, Агния! – пробормотал Олег. – А я вот ощущаю себя старой развалиной.
– Ну, развалиной – возможно, – безжалостно согласилась я. – Но не такой уж и старой.
– Спасибо на добром слове! – пробурчал Шилов, и я направилась на кухню.
Холодильник оказался плотно забит всякой всячиной – накануне мы с Олегом съездили в «Ашан» и основательно запаслись продуктами. Сварганив на скорую руку омлет с помидорами и шампиньонами, зеленый салат и нарезав красную рыбу собственного посола, я приступила к завариванию зеленого чая для Шилова, когда он и сам вполз на кухню, едва переставляя ноги, и плюхнулся на стул.
– Ну, – сказала я, – что же все-таки произошло?
– Да ничего особенного, в сущности, – вздохнул он, подпирая голову кулаком, словно без поддержки она могла отвалиться и укатиться под стол. – Просто очередной день в психбольнице.
– Давай, рассказывай, – подтолкнула я, наливая ему чай в чашку. – Не томи!
Сделав несколько глотков, Олег блаженно закрыл глаза и несколько секунд помолчал, наслаждаясь вкусом. Чай мы покупали только в специализированном
