создавать видимость работы и собственной значимости. Порученное ему направление было очень ответственным. Вместе с эйфорией оттого, что ему удалось в очередной раз обскакать Суржикова, его душу грызла тревога. Он знал, что эта работа ему не по плечу. Одному с ней не справиться, придется искать толкового помощника, который, по сути, и будет всем заниматься. Это ему было не впервой: Фианитов всегда так делал – перекладывал свои дела на чужие плечи. В этот раз все сложнее – простая рабочая лошадка не подойдет, тут нужен человек умный, организатор, способный видеть ситуацию целиком. Такие, как правило, уже неплохо устроены благодаря своим мозгам, и предложение сменить работу для них должно прозвучать очень заманчиво. И, главное, где такого найти? На примете у Валеры никого не было. Но пока Фианитов об этом думать не хотел – сейчас у него праздник тщеславия, на который он имеет полное право. Леший с ним! «Прорвемся, не в первый раз», – приободрил он самого себя, в душе очень сомневаясь, что это возможно.
Кто бы знал, как ему трудно жить такой жизнью, где все заранее за него спланировано и решено! Английская школа, куда попасть мог не каждый желающий, – пожалуйста. Институт – вот он, на тарелочке, даже особо напрягаться не надо, чтобы диплом получить, только появляйся там иногда. Работа тоже выбрана – компания дорогого дядюшки. Карьера расписана на долгие годы вперед, живи и наслаждайся. Любой другой ему позавидовал бы и сказал, что он с жиру бесится. Только не его все это: иностранные языки он терпеть не мог, электроника, которую он изучал в институте, стояла Фианитову поперек горла, и от поставок оргтехники у него скулы сводит.
Валера с детства мечтал стать энтомологом. Обожал стрекоз, бабочек, кузнечиков, отлавливал всевозможных мух, жуков и гусениц, мог часами наблюдать за муравейником. Этот микромир казался ему совершенством: слаженный механизм, где каждый знает свою роль и неукоснительно ее выполняет. После школы он совершил робкую попытку поступить на биологический факультет: отнес документы и стал готовиться к экзаменам. «Не майся дурью, – строго сказал ему отец. – Экзамены ты провалишь, а если и нет – все равно, не поступишь. В Большой универ так просто не попадают. Туда идут либо с отличными знаниями, которых у тебя отродясь не было, либо с нужными связями, сдобренными приличной мздой. И вообще, что за дурацкий выбор – биология? Кем ты станешь? Школьным учителем или, в лучшем случае, младшим научным сотрудником НИИ Гриппа. Вот что, не пори горячку. Завтра забираешь документы и подаешь их в институт водного транспорта. У дяди Геры там все на мази».
Сопротивляться железной воле отца было бесполезно – все равно последнее слово останется за ним. К тому же пугала и перспектива загреметь в армию. Вдруг он не поступит или вылетит не доучившись? В армию Валера идти категорически не желал, служба – не для его нежной психики, к тому же она противоречит его пацифистским убеждениям. Немного поартачившись, он внял доводам родителя и сделал все так, как за него решили. Поступив таким образом, Валерий со спокойной совестью переложил ответственность за свою дальнейшую жизнь на других – он их послушался, поэтому, если что,
