мы назовём её? – глухо спросил Рэм.
– Акеч, – торопливо подсказала Наоми, – Акеч – рождённая в засуху!
Она с благодарностью сжала ладонь мужа.
***
Девочка любила слушать рассказы про дождь. Удовольствие это выпадало ей не часто, ведь взрослым приходится много работать: возить в канистрах мутную воду из колодца, чтобы поить верблюдов и коз, и пить самим, толочь в ступе семена сорго, присматривать за стадом и плести циновки, да много чего ещё – всего и не перескажешь.
Но бывали вечера особенные. Тогда к ужину вместо обычной тонкой лепёшки – фалашиа, ту, что едят, обмакивая в лабан (сквашенное верблюжье молоко), доставали круглое блюдо с выщербленным краешком. И чудесное лакомство – горка румяного, острого на вкус риса собирала всех соседей в тесный круг.
В такие вечера отец делался весёлым и разговорчивым. Вспоминал про сказочную страну – СССР, где ему довелось учиться в молодости. Пока злобные люди, отец называет их непонятным словом «повстанцы», не устроили какой-то «переворот». Из-за этого самого «переворота» ему и пришлось срочно возвращаться в Африку. А загадочный и прекрасный СССР так и остался там за океаном, словно мираж в пустыне, словно молодость, словно сказка.
Отец горячился, размахивал руками, доказывал что-то дяде Тофари. А в чашки тем временем наливают сладкий ройбос. И все замолкают, смакуя каждый глоток, потом отец уходит взглянуть – в порядке ли стадо.
Ройбос то же что и ройбуш – африканский фиточай.
Укладываются спать старшие братья. Двенадцатилетний Равиль и восьмилетний Акбай спали вместе на одной циновке. Из-под верблюжьего одеяла смешно торчат их бритые головы, словно две спелые тыквы. Тогда и мама Наоми тихонько пристраивается рядышком с Акеч.
И вот лежат они – мать и дочь, тесно прижавшись друг к другу. Пальцы Наоми неторопливо перебирают мягкие кудряшки девочки.
– Расскажи мне, мамочка, про дождь, – просит Акеч.
– Дождь – это слёзы Неба. – таинственно шелестит в темноте голос матери,– Так утверждали люди, жившие на Земле много раньше нас. Иногда Небу становится жаль людей и животных – тогда оно плачет. Сначала слезинки капают по одной. Но ведь, сама знаешь, стоит только разок всхлипнуть, и слёзы уже не унять. Целые потоки слёз соединяют Небо и Землю! Повсюду вода и вода. Тогда Земля быстро-быстро выпивает, небесные слёзы, совсем как верблюдица. И от этого распускаются цветы, много цветов! Красные, белые, жёлтые…
– Ух ты! – удивляется Акеч,– Но Небо давно уже не плачет! Разве не жаль ему нас? Папа говорит, что колодец скоро совсем высохнет!
Ладонь Наоми скользит по худенькой спинке дочери.
– Наверное оно плачет в другом месте. Мало ли горя на Земле? Скоро вспомнит и про нас…, – успокаивает она малышку.
– А я никогда не видела дождь! – не унимается Акеч.
– Ты просто забыла, – вздыхает мать, – Большой дождь выпал вскоре после твоего рождения. Тогда
