Мария приблизит её ко двору. Будет лучше, если рядом с принцессой будет пребывать подруга, способная защитить свою госпожу от опасности. Вам, граф, хорошо известно, как мой брат, мятежный принц, относится к мысли о том, что на трон Алиегории усядется женщина, королева.
Де Бри задумчиво кивнул – у Франциска была одна-единственная дочь, а бесплодие королевы не оставляло надежды на рождение наследника. Развод был невозможен по целому ряду веских причин. Высокая политика, в которую де Бри опасался совать свой нос.
Принц Георг, младший брат короля, затеял мятеж, намереваясь захватить власть.
В таких условиях, предложение Франциска Первого, не было лишено резона – рядом с будущей королевой должны быть верные и сильные сторонники. Да и кто заподозрит в нежной девушке, облаченной в шелка и тафту, умелого и надежного телохранителя?
– Я отправлю свою дочь в пансион мадам Клюссо, государь. – согласился де Бри.
Пансион мадам Клюссо, в котором обучались исключительно оборотни, готовил именно таких мастеров своего дела. Граф де Бри рассчитывал на то, что для его дочери, а ведь она являлась чистокровным человеком, будет сделано исключение. Тем более, если за все заплатит корона Алиегории.
– Корона заплатит. – подтвердил догадки графа Франциск Первый, к вящему удовольствию придворного.
Не сказать, чтобы род де Бри бедствовал, хвала Богам-Покровителям, но и не шиковал. Графство не давало больших доходов и, по вполне понятным причинам, графу приходилось экономить.
– А, вам, граф, я повелеваю подыскать себе жену. – строго произнес король. – Не дело моему верному соратнику проживать одному, в опустевшем доме.
Де Бри растерялся – жениться? Ему? Но, что скажет Лилиана?
– Она все поймет правильно. – Франциск Первый, словно мысли читать научился. – И, не обольщайтесь граф – жениться вы должны, как можно скорее! Это мой королевский приказ, моя королевская воля.
Так, по воле короля Алиегории, Лилиана отправилась в таинственный, закрытый пансион, а граф де Бри занялся поисками невесты.
В свои краткие визиты домой, Лилиана несколько раз встречалась с принцессой Марией и девочки очень приятно проводили время.
Впрочем, это было очень давно. Вряд ли принцесса вспомнит дочь главного королевского егермейстера, а, если даже и вспомнит, то кто допустит служанку в грубых башмаках в покои наследницы трона?
Лилиана вздохнула и выглянула наружу, отодвинув в сторону тяжелую, деревянную ставню. В ее убогой каморке не было застекленного окна, поэтому в щель задувал студеный зимний ветер и приходилось затыкать эту самую щель одеялом и другими теплыми тряпками.
В доме погасли последние огни. Это означало, что и господа, и слуги отошли ко сну. На улице слегка вьюжило, воздух пах морозом и хвоей.
– Пора, – решила слегка отдохнувшая Лилиана. – время пришло.
Девушка засунула ноги в уродливые деревянные башмаки, утепленные соломой, натянула на голову ненавистный
