по моему колену, уводя за собой тончайшую ткань свадебного одеяния. Длинные пальцы ласково касаются нежной кожи бедра, вызывая волну жара и мурашек. Я убираю выбившуюся прядь от его красивого лица, привлекая к себе еще ближе. Он склоняется ко мне, и небо исчезает. Остаются только его глаза – такие яркие и глубокие, что хочется броситься в них с головой и спрятаться от всего мира. Жар его тела проникает сквозь мою кожу, сливается с кровью, пробуждая спящий в ней огонь. Мягкие губы впиваются в мои. Я чувствую его желание. Мне больше не нужно его останавливать. Мне больше не нужно прятаться. Мне больше не нужно бояться, что кто-то узнает…
– У тебя слюни текут, – говорит вдруг презрительный голос, и я резко распахиваю глаза.
Сидящий напротив меня Андрис выглядывает из-за альбома для рисования. Его бровь, как обычно, надменно изогнута. Карету сильно заносит на ухабах неровной дороги, поэтому меня укачало. Даже слюна потекла, настолько сон понравился. Краснея со стыда, вытираю подбородок тыльной стороной ладони и напускаю на себя невозмутимый вид, как будто ничего страшного не произошло.
– Долго еще ехать? – спрашиваю.
– Почти на месте, – нехотя отвечает брат, вновь вернувшийся к своему любимому занятию – рисованию.
Вздыхаю и смотрю в окно. Последнее, что я помню, это дорогу в лесу – из-за кочек меня какое-то время подташнивало, а потом вдруг сморило. Сейчас за окном проплывают ухоженные поля и аккуратные пастбища с животным. Значит, дикие места мы покинули и скоро въедем в город.
Андрис вдруг вырывает из альбома листок, безжалостно рвет его на куски и вышвыривает в окно.
– Не получилось, – пожимает он плечами в ответ на мой вопросительный взгляд.
Плохие картины портят ему настроение. Учитель рисования всегда хвалил его навыки, но мне ни разу не удалось увидеть ни одной его работы. Даже тайком. Свои бесценные картины и эскизы Андрис оберегал сильнее, чем драконы в сказках – золото, и сколько бы я ни пыталась, ни разу не преуспела.
Проходит еще пару часов. Мне уже надоело сидеть. Ноги затекают, в какое положение ни усядься. Я бы с удовольствием положила их на Андриса, но он тут же выкинет меня из кареты и заставит тащиться до города пешком. Я и так рисковала, соглашаясь ехать с ним наедине в общей карете. Но всю дорогу он вел себя на удивление смирно.
– Почему ты согласилась поехать? – вдруг спрашивает он. Альбом убрал в сумку, и теперь ему нечем заняться. Единственное развлечение в шаговой доступности – я. – Из-за своей нелепой влюбленности в Арислава?
– Почему это нелепой? – возмущаюсь я, не успев вовремя прикусить язык. Скрывать, что мне и правда нравится Арислав, не имеет смысла. Брат знает меня как облупленную.
– Потому что он царевич, а мы дети опального генерала, – говорит брат так, словно это очевидно даже слепому, но не мне. – Думаешь, государь согласится принять в семью дочь того, кто убил его старшего брата?
– Что? – от удивления голос становится хриплым. – Ты точно знаешь?
