той же трогательной заботой, как и в первый раз, когда наши взгляды встретились там, на помосте.
Я должна была что-то сказать, но не могла найти нужных слов. Я лишь чувствовала, что странная боль разрывала вновь моё сердце, меняла меня изнутри, заставляла радоваться и бояться, исцеляла и воскрешала.
Арн, всё это время державший меня за руку, будто переживал всё это вместе со мной. Эта минута тишины стала для нас двоих красноречивее слов.
– Антея… – начал он тихо. – Я думаю настало время, когда я должен рассказать. Ты и сама это знаешь.
– Знаю… – тихим эхом отозвалась я.
Он подал мне чашу с вином и блюдо с медовыми финиками, которые позже стали моими любимыми сладостями в этой новой для меня стране. Вскоре мы сидели и разговаривали.
– Рами сказала, что ты учил детей.
– Рассказала-таки… А я ведь запретил ей болтать об этом.
– Нет, нет. Она только это и сказала мне. Остальное, сказала, ты расскажешь.
Анзерис, Нетта и Ифити. Все талантливые, молодые и прекрасные, но…– Да… Я действительно учил. Но не детей. Это для Рами они «дети», им было столько же примерно, сколько и тебе. Всего было трое.
Он отпил вино. Я ждала продолжения, но он молчал, будто припоминая. Казалось, ему не очень просто об этом говорить, хотя он старался не подавать виду. Наконец он продолжил:
– Знаешь, у прорицателей есть одно правило: никогда не смотреть, что ждёт их самих в будущем. Даже косвенно не стоит пытаться… Знания рождают скорбь.
Он посмотрел мне в глаза.
– Что станется, когда ты увидишь, что человек, которого ты любишь, который для тебя дороже жизни, находится в объятиях другой? Что ты будешь чувствовать? Что ты будешь делать? И вот оно, кажется, решение – ты говоришь ему об этом, а он клянётся тебе в любви, он не верит в твои видения, и ты тоже не хочешь верить… Но ты знаешь, что это правда. И чем больше ты об этом думаешь, тем яснее видишь. Его объятия и поцелуи больше не греют, его слова – больше ничего не стоят. Ты продолжаешь улыбаться, зная, что освобождение уже близко: нож в сердце – это не так уж и страшно…
Он замолчал, мне стало не по себе. Неужели эта история произошла с ним?
Между тем, он продолжал:
– …Он ждет ее, как и всегда, чтобы, как обычно, отправиться на прогулку, но она не приходит – наверное, опаздывает. Он ждёт, но сердце отчего-то не находит покоя. Тогда он сам поднимается в её комнату и видит… Осознание приходит не сразу. Боль такая сильная, что едва не сводит его с ума. Но вместо того, чтобы проводить её в последний путь, он клянётся, что найдет способ вернуть её к жизни… И, кажется, находит… Нужно лишь подобрать нужное вместилище духа, «тело», а для этого придётся эту новую несчастную девушку влюбить в себя…
Кубок выскользнул у меня из рук, но я не обратила на это внимания. Появилось лишь одно желание – бежать, но я его подавила. Что-то было здесь не так.
Арн, всё это время внимательно наблюдавший за моей реакцией, грустно улыбнулся. Он взял меня за руку, и я почувствовала,
