Карл тоже упал на колени. – В книжке чёрной, которая лежала на полке, ты мне сказки из неё читаешь. Я больше не буду: честно-честно! Ты только не плачь, прости меня, прости меня!»
«Я не плачу, сынок, всё хорошо. Читай на здоровье: я же не знала, что ты поймёшь, что там написано…»
«А я и не понимаю, что это значит… Просто красиво очень, так и хочется прочитать. А ещё этот дяденька вот этот постоянно что-то умное говорит, я и подумал, если выучу, то смогу как выросту стать таким же, как и он».
Бабушка, вытирая слёзы платочком, обняла внука. Они поднялись.
«Ох, даст Бог, станешь сынок, станешь. На всё воля Его».
Священник смотрел на эту картину с открытым ртом.
«Извините уж нас во второй раз, устроили такое в доме Божьем…» – виновато улыбнулась бабушка и, взяла за ручку Карла, думая уже отойти, но тут священник в спину сказал:
«Постойте! Вот, держи мать, держи дитя моё – подходите. Виноват здесь я один, один я виноват… Прости меня грешного…» – и протянул вначале мальчику кусочек хлеба и чашу с напитком, а потом и бабушке.
Та засияла.
Карл с большим удовольствием проглотил кусочек просфоры и запил его сладким кагором.
///
«Через пару дней домой поедешь… Ты готов?»
«Нет! – мгновенно погрустнел он. – Нет там никого, один я…»
«Эх, а что нам делать? Папка твой пропадает вечно где-то, а мама работает. Скучно тебе одному, да?»
«Очень скучно, ба! Очень!»
«Ну, ну. Ты не расстраивайся уж так. В школу снова пойдёшь, учиться будешь. А в школе то весело?»
«Тоже не очень. Скучные все там какие-то… Почему они другие?»
«Не знаю, внучок. Сложный вопрос. Все ж мы разные, как нам быть одинаковыми то? А через год приедешь снова?»
«Приеду! Обязательно приеду! И ещё много чего выучу из этой книжки, если тебе от этого будет хорошо!»
«Вот и замечательно. Крестик свой носи, и никогда не снимай, слышишь? Это твоя защита, вот и пускай с тобой всегда будет Боженька наш Христос. А книжку я тебе через годик новенькую куплю – твоя отдельная будет, договорились? А то моя вот старенькая уже, разваливается».
«Договорились, ба! Спасибо! Обязательно через год приеду! И ещё кого-нибудь найду и захвачу!»
///
Весной следующего года бабушка умерла. А бывшую Церковь снесли и построили на её месте школу.
4
Каменные колонны, держащие словно Атлант крышу вокзала, озарялись солнечными лучами. Перрон грустил в тоскливом одиночестве, лишь изредка можно были услышать пение птиц или шум от проезжающих вдали машин. За последние несколько часов здесь не проехало ни одного поезда, что, впрочем, не удивительно – транспортировка на самолёте здесь пользуется куда большим спросом ввиду сложностей прокладывания железнодорожных путей.
Стрелки на больших настенных часах показывали шесть двадцать.
«Главное,
