без его участия суд признал его умалишенным и направил на принудительное лечение в больницу для душевнобольных. Даже сейчас его пытливая и чувствительная ко всем событиям прошлого душа не могла ни увидеть, ни почувствовать хоть малейшей вибрации чувств и ощущений. Как будто время и суть материального мира в одночасье превратились в безвольную и безэмоциональную черную пустоту. Гарри напоминал куклу, а его жизнь – кукольный домик, где играющие с ним дети – это врачи, изредка навещавшие его, санитары и сиделки, где окружавший его мир и минимальные движения – это только фантазии устроителей игры. Так длилось, казалось, вечность.
Пробуждение любви
Душа Гарри вспоминала чувства и ощущения того, еще живого человека. Он вспоминал с огромным напряжением то время, когда волею своих поступков, судьбы или злого рока оказался в больнице. С того момента, когда он безуспешно и преждевременно хотел уйти из жизни, прошло три года. И теперь, проживая вновь те события, он видел только мрак, и ни свет, ни звук не могли нарушить эту пустоту. Душа Гарри уже была не на шутку напугана тем, что до этого хоть что-то незначительное или быстро проходящее возникало в памяти, а теперь нет ничего, вообще ничего. «О, а может мне нужно вернуться и посмотреть на свою жизнь еще раз?» – с ужасом думал Гарри. Но снова ничего не происходило, была лишь беззвучная тьма.
Вдруг Гарри что-то уловил. Даже не услышал, а, скорее, почувствовал, словно третьим глазом, ощутил всем своим существом, но не картину происходящего, не чувства и не звук. Как будто что-то вызывало волну изменений, дуновение неощутимого эфира, игру полутонов черной дыры, в которой он оказался. И снова все стихало и становилось безмолвным. Но вот опять с надеждой и желанием он уловил почти не заметное изменение, вот снова и еще, еще. Теперь он начинал понимать, сквозь тьму безмолвия чувств, что это был звук, слабый, едва различимый, но он был. И с каждым разом звук становился чуть сильнее. Звук трансформировался и иногда казался знакомым, иногда вызывал печаль, иногда радость. Гарри начал снова ощущать эту жизнь, начал чувствовать. Он как будто вернулся из мира теней и полутонов, он возвращался в жизнь. И вот, слава Господу, кинолента его жизни, представшая взору души, из черной стала превращаться в серую. Снова появились и мелькали яркие картинки, сначала редко, потом все чаще и чаще. Вдруг время замедлилось, и Гарри снова смог различать тот прошлый мир. Он был еще очень слаб. Он лежал на больничной койке, а рядом стоял ангел в образе очаровательной молодой женщины. Она держала в руках тарелку и медленно кормила Гарри с ложечки.
– Вот, еще ложечку, – уговаривала она с улыбкой. – Молодец, так, еще одну. Давай выздоравливать, нужно кушать. Так, молодчинка…
Тут дверь палаты отворилась, и на пороге показалась целая делегация. Впереди шел солидный мужчина во всем белом, даже его волосы были седыми. Гарри было тяжело поворачиваться, но краем глаза он разглядел еще нескольких человек, зашедших
