жизни такой? – спросил Александр Дмитриевич.
– Что хотите услышать, милостивый государь? – Милюков отставил от себя чашку, от которой едва не откусил кусок – зубы у Павла Николаевича ходуном ходили. – Давайте разговаривать откровенно и начистоту. Мы с вами давно знаем друг друга. Вы же понимаете, что играете с открытым огнём и максимум через час все это театрализованное представление закончится. Закончится в лучшем случае вашей отставкой, если вы сумеете доказать, что непричастны к деятельности правых террористов. Ну а если причастны… милостивый государь, полагаю, что в таком случае дело не ограничится даже каторгой.
Если Милюков отставил от себя чашку, то Протопопов, напротив, взял. Но только лишь для того чтобы отхлебнув чай, поставить его обратно.
Александр Дмитриевич взглянул на Милюкова, вытащил из-за пояса наган и навёл его на Милюкова, быстро смекнувшего, что происходит и вскинувшего руки.
– Так-так…
Не договорил.
Грохнуло ровно шесть раз.
Пули пролетели над головой Павла Николаевича и врезались в стену за его спиной.
Лидер кадетов, после того, как выстрелы стихли, так и остался сидеть с поднятыми руками.
Глаза закрыты.
Зубы стиснуты.
Губы превратились в две тонкие ленточки.
Лоб разрезает жирная капля холодного и липкого пота.
А голова втянута в плечи.
Через несколько секунд Милюков медленно открыл глаза, убедившись, что ему ничего не угрожает.
– Вы чего такое удумали…
– Просто хотел напомнить, Павел Николаевич, что ваши так называемые «друзья» придут через час, а до тех пор вы находитесь в моем полном распоряжение, – сказал Протопопов. – На всякий случай.
Милюков вздрогнул всем телом.
– Ублюдок, – прошипел лидер кадетов и съездил кулаком по столу. – Недолго тебе осталось! Ох недолго…
– Как скажете, – пожал плечами Протопопов. – Вижу, что вы не оценили мое гостеприимство… выбор ваш.
Протопопов энергично крутанул барабан револьвера, в котором остался один единственный патрон.
Положил револьвер на стол, при этом никак не комментируя свои действия. Причём, положил оружие ровно посередине стола, дулом к кадету.
Павел Николаевич наблюдал внимательно и глазами прилип к чёрному дулу револьвера, манящему такому.
– Вы предлагаете мне сыграть в русскую рулетку, я правильно понимаю? Лучше пристрелите меня сразу! – процедил он.
– Не совсем правильно понимаете, я предлагаю сыграть в «правда или действие», – сказал Протопопов.
– Хм, что будет, если я не отвечу на ваш вопрос? – спросил кадет.
– Полагаю, что действие? – министр кивнул на пистолет. – В нагане, как вам известно, семь патронов. Если вы считали, мой хороший, то патрон в барабане
