пока она не встретила своего богатого иностранца…
Но если откровенно, он был обычным пенсионером из Уэльса. Отставной военный получал хорошее пособие по старости, и его хватало на безбедную жизнь в Таиланде. Не принц… Далеко не принц! И все же мать Джейсона ухватилась за него. А чтобы привязать, родила.
Джейсон ненавидел отца. Тот был неприятный человек, мрачный, властный, скупой, временами жестокий. Он не бил молодую жену с сыном, а наказывал. Всего лишь пощечины, они не приносили увечий. Они, как считал отец, заставляли задуматься. А еще его вечная критика, нравоучения, нескончаемые рассказы о детстве, в котором он как маленький солдат ходил строем и выполнял приказы своего папаши, зато вырос человеком.
Семь лет терпел своего старика Джейсон, пока тот не умер. Мальчишка еле сдерживал радость: теперь они с мамой свободны и богаты. Но увы! Даже свободы не вкусили, потому что у старика оказался наследник, внук, о котором он не рассказывал, и тот заставил вдову отрабатывать проживание в квартире. Чтобы расплатиться, она снова вышла на панель. И там нашла очередного «принца». Этот был более или менее молодой, добрый швейцарец. Он сдал свое альпийское шале, доставшееся от бабушки, внаем, и на эти деньги жил-поживал в Паттайе. Ему мама Джейсона тоже родила дочек-двойняшек. Тот их полюбил безмерно. И так вышло, что сын от предыдущего брака начал мешать счастью семьи, и отправили его в деревню, к дедушке с бабушкой.
После города Джейсону там тяжко пришлось, но он привык… И к убогости существования, и к труду каторжному, и к тому, что в него, белобрысого, все пальцем тычут. Сбежал он из деревни в тринадцать. Швейцарец к тому времени мать с двумя дочками бросил, присылать деньги на содержание сына она перестала, и решили дед с бабкой, а также ближайшие родственники, что надо его отправить обратно, но не просто так, а с миссией. Необычная красота Джейсона не должна пропасть даром. Курносый, светловолосый, длинноногий, он хорош не столько как парень, а больше как девушка. Если на гормоны его посадить, а потом прооперировать, то получится сногсшибательный леди-бой. Такого в шоу трансвеститов «Тиффани» возьмут запросто, и сможет он не то что семью – всю деревню содержать.
Узнав о том, какую участь ему уготовили, Джейсон сбежал. Подался, естественно, в родную Паттайю. А куда еще? Думал, у матери хотя бы пожить, но та опять с каким-то уродом сошлась, теперь отечественным, не фарангом. Причем этот денег ей не давал вообще, но иногда притаскивал какое-то барахло, чтоб она продала. И не забывал следить за тем, чтоб на Пляжную улицу, уже в ее конец, его сожительница выходила каждый вечер. Пять индусов за час, это нетяжело. Каждый из них две минуты от силы в «деле», это, считай, деньги легко достались.
Джейсона не гнали, готовы были разместить на полу, он сам не остался. Лучше на улице спать. И спал. Ел с помоек иногда. Торговцы выкинут подгнившие манго, он достанет, очистит, съест. Джейсон пытался зарабатывать при барах, но всякий раз сталкивался с домогательствами. Укрепился в своей ненависти ко всем «белым». Брил наголо свои пепельные волосы, не желая быть на них похожим хоть капельку.
