помогала другим – то принести воды, то набрать в лесу охапку дров, то пригнать с окраины деревни заблудшую овцу. «Ты исполняешь все наши желания», – с радостью в голосе и улыбкой на устах говорили про нее соседи. Белокурые локоны девушки напоминали облако, в голубых глазах застыло смущение, в каждом жесте читалось смирение. Се́нсия была близка с Хлоей – доверяла секреты, делилась переживаниями и страхами. Старшая сестра была для нее опорой, которую отец не мог дать после смерти жены. Хлоя стала для четырнадцатилетней Се́нсии второй матерью.
Но, несмотря на тесную душевную связь с дочерями и женой, старик много лет скрывал от них одну вещь – каждую ночь, сколько себя помнил, во сне приходили три молодые девушки, чьи лица были прекрасны, и манили его к себе, обещая даровать несметное богатство для любого смертного – вечную жизнь. Чем сильнее они звали мужчину, тем отчаяннее он сопротивлялся. Каждое утро, просыпаясь с дрожью во всем теле, старик вставал с кровати и зажигал свечу, поставив ее на подоконник. Пламя колыхалось, даря чувство покоя и умиротворения. И стояли слезы в глазах старика не горя, а радости, что вновь он проснулся в объятиях жены и под мерное сопение дочерей, спавших в соседней комнате.
Но теперь не было жены у него, а сопение дочерей сменилось громким кашлем, который будто рвался из самых глубин души. Девочки старика болели: крепко обнявшись, пытались унять лихорадку, тонкая ткань сорочек прилипла к горячим телам. Местные лекари назначали целительные травы, но излечить недуг не удавалось.
Старик больше не мог наблюдать за страданиями дочерей. Он молился богам, чтобы они помогли, вняли его просьбам, но те молчали. Тогда мужчина решился и… откликнулся на зов.
Они близко. Он чувствовал их, сидя в гамаке.
Сумраки начали сгущаться над поляной, тени деревьев обезображенными рисунками падали на зеленую траву. Старик вдохнул морозный воздух и блаженно прикрыл глаза. Ему вспомнилась молодость: игры на лютне до утра у костра в компании друзей, первая встреча с Мартой, робкий поцелуй и предложение стать его женой, которое сделал, выпив предварительно два стакана горячительного для храбрости.
Внезапно на поляне стихли все звуки, и, казалось, даже ветер перестал завывать меж крон деревьев. Старик встрепенулся и размежил веки, заметив трех дев, что, держась за руки, плыли по поляне, не касаясь стопами травы. Между их телами вились, подобно змеям, четыре золотистые линии. Их густые, янтарного оттенка волосы прикрывали наготу, но не скрывали взгляды, которые старик чувствовал на себе.
– Вы пришли… – голос старика дрогнул, когда девы зависли в воздухе в нескольких шагах. От них приятно пахло пряностями и гранатом. Одна протянула руку старику и, когда он ее коснулся, хрипло произнесла:
– Пенго́р… столько мы лет тебя ждали, и вот наконец-то ты откликнулся на зов.
– Но дочери…
Старик испугался, опомнившись, и попытался освободиться из
