экстренное совещание собрались в квартире Рюминых. Кроме Максима и судорожно всхлипывающей Виолетты Никодимовны, здесь присутствовала еще Светлана Шелепина, которая поминутно бегала на кухню то за стаканом воды, то за бумажными салфетками для плачущей подруги.
– Виолетта Никодимовна, – снова попробовал подступиться к соседке Печерников. – Вам необходимо успокоиться. Иначе мы и с места не сдвинемся. Ну, пожалуйста!
– Леночка, – ласково уговаривала Светлана. – Максим прав. Ты же умница, возьми себя в руки. Вот посмотришь, все образуется, найдется Кристина.
– Я… я… взяла, уже взяла себя… в руки-и-и-и… – снова расплакалась Виолетта Никодимовна.
– Светлана, прошу вас, сделайте что-нибудь, а то мы так и будем предаваться отчаянью, а для этого у нас времени нет, – раздраженно сказал Печерников, расхаживая из угла в угол комнаты, заваленной плетеными штучками. – Она ведь толком ничего так и не рассказала.
– Что я могу сделать? – подняла на него растерянные глаза Светлана. – Видите, в каком она состоянии? Называется – истерика. Сейчас попробую дать валерьянки, но успокоится она минут через тридцать-сорок, не раньше.
– Ну ладно, – пробурчал Максим. – Тогда я сам, иначе толку не будет.
И, вспомнив свое боевое милицейское прошлое, внезапно заорал:
– А ну, прекратить истерику! Быстро, на меня смотреть! Кому сказал: на меня! Вот так.
Виолетта Никодимовна, икнув от неожиданности, уставилась на него глазами, полными слез. Светлана попыталась было вставить слово, но Максим цыкнул на нее так, что она испуганно примолкла.
– Виолетта Никодимовна, – буравя соседку суровым взглядом, громко отчеканил Максим. – Сейчас же перестаньте жалеть себя, подумайте лучше о внучке.
– Да как ты можешь! – взвилась та. Глаза ее мгновенно просохли и налились праведным гневом. – Как это – о себе? Я только и думаю о моей девочке. Да я…
– Наконец-то, – уже нормальным, спокойным и немного усталым голосом сказал Максим. – Конечно, вы думаете о Кристине, я не сомневаюсь. Но все-таки расскажите, что произошло и почему вы решили, что ее могут убить. Только подробно. И постарайтесь без особых эмоций. Считайте, что вы на допросе у следователя.
– Так ведь, Максим, – запричитала Виолетта Никодимовна. – Я и хочу, чтобы ты как следователь мне помог. Ты ведь умеешь.
– Виолетта Никодимовна, дорогая, – попытался вразумить ее Печерников. – Я ведь бывший следователь. Бывший! Все равно придется обращаться в милицию, если мы в ближайшее время не выясним, где Кристина. Но я надеюсь, что мы сами разберемся. Во всяком случае, давайте попробуем.
– Давай, Максимушка, – с затаенной надеждой прошептала Рюмина.
– Максим действительно опытный в таких делах человек, так что он непременно поможет. И посоветует, как поступить, – заверила подругу Светлана, покосившись на Печерникова.
– Я попытаюсь, – проворчал тот в ответ. Усевшись
