находилась рядом, стараясь разогнать девушек и отправить работать. Граф приказал выделить служанке пять золотых, отпустить до завтрашнего дня и наказать никому не рассказывать о случившемся. «Милорд, неужели вы знаете, кто это был?» – спросила женщина. Граф недовольно взглянул на нее, дав понять, что не собирается с ней это обсуждать. Та виновато поклонилась и пошла к девушке в комнату.
Теодор позвал супругу, и они торопливо пошли по коридору.
– Ты понял, кто это был? – спросила Раэлин. – Светлые волосы, гора на гербе… Я знала, что ничего хорошего из этого не выйдет!
– Мы не могли им отказать! Тогда бы при дворе на нас смотрели косо и задавали ненужные вопросы!
Супруга недовольно фыркнула. Она предложила обсудить все с сыном. Теодор согласился и отправил ее за Сеймуром.
Граф встретил Сеймура в своем кабинете. По одежде и внешнему виду было заметно, что сын собирался второпях – рубаха не застегнута, волосы всклокочены. Ни следа солдатской опрятности, который был столь предан мужчина. Сеймур поприветствовал отца и поинтересовался, чем может ему помочь.
– Ты слышал, что произошло в замке этой ночью?
Сын отрицательно покачал головой, затем, улыбнувшись, спросил:
– Неужели кто- то напился до беспамятная и подрался?
– На твоем месте, – сказал твердо граф, присаживаясь в своей кресло, – глава нашей стражи – я бы не был таким веселым.
Сеймур заметил, как лицо отца скривилось от боли, когда ему наконец- то удалось сесть в кресло. По его голосу он понял, что речь идет о чем- то действительно серьезном. Он перебирал события вечера и ночи. Ничего странно или подозрительного не было.
Теодор рассказал об убийстве служанки, и дал описание того, кто надругался и задушил ее. По взгляду сына он понял, как в его голове быстро сменялись мысли одна за одной, как вода в горном ручье.
– Ты описал герб Тоссеров, из их дома вчера был приглашен только племянник графа. Рейтран Тоссер.
– Он точно прибыл один? Никого другого из его семьи не было?
– Нет, приглашение было направлено только ему, изменений в списках гостей не было! – сказал уверенно Сеймур.
Он посмотрел на отца, морщинистое лицо сменяло одну эмоцию за другой – гнев, боль, тревога.
– Мы должны быть уверены в том, кого собираемся обвинять, – произнес Теодор, поглаживая больное колено.
– Обвинять? Ты хочешь сказать, что собираешься обратиться с этим к Совету?
– Если потребуется – то и к самому императору!
Отец посмотрел недовольно на сына.
– А ты что думал? В нашем доме совершено убийство, о котором все узнали не от стражи, которая должна следить за порядком, а от служанок! – прокричал граф, ударив кулаком по деревянному подлокотнику.
– Отец… Но ведь граф Тоссер…
Теодор не дал договорить сыну. Он махнул рукой, приказывая замолчать, и бешено произнес:
– Я отлично знаю, кто он такой!
Граф
