Сама я не читала (но осуждаю три ха-ха), подруги рассказывали. На самом же деле меня могут убить из-за любой мелочи: не так посмотрела, не так поклонилась, не на том языке заговорила…
Эпоха?
Сопоставив вышитые мотивы на рубахе, плащ, подбитый мехом, меч, добавив некое неуловимое ощущение, которое я вряд ли смогла бы передать словами, я решила, что это дохристианская Русь. Новгород какой-нибудь или Киев. История меня никогда не увлекала, я терпеть не могла заучивать даты и события, поэтому всё, что касается этой части школьной программы, у меня выветрилось из головы сразу после ЕГЭ. Дохристианская Русь представлялась мне смесью войн, убийств и бесчисленного количества богов.
А ещё появилось непреодолимое желание немедленно вернуться к тому оврагу, с которого я свалилась в этот мир. Или в это время…
– Ну что, обнюхал? – поинтересовалась невежливо у собаки. Та села напротив:
– Да.
– Вердикт?
– Ты не из золотых хазар.
– Золотые хазары? – переспросила я. – Это ещё кто?
– Как хазары, но с золотыми перьями на шлемах, – объяснил пёс. – Напали. Мы защищались. Я убил двоих. Князь четверых. Остальные остались там…
– Вы попали в засаду? – догадалась я.
– Они вышли из-за грани. Ты тоже из-за грани, но не из них. Пахнешь по-другому.
Я наморщила лоб, пытаясь выгрести из завалов памяти словосочетание «золотые хазары». Там вертелся только вещий Олег со своей лошадью, которую покусала змея, и фразой про то, как он собирался отмстить неразумным хазарам. Больше ничего.
– Я точно не сплю? – спросила на всякий случай и получила обстоятельный ответ:
– Нет. Спят с закрытыми глазами, а у тебя глаза открыты.
– Разумно, – согласилась, бросив взгляд на князя. – Слушай, а где у вас ближайшая больница?
Задала глупый вопрос и сразу поняла это. По глазам собаки. Пёс смотрел с вежливой опаской, как на сумасшедшую. Поправилась:
– Ну, домой его надо отвезти что ли…
– Город уже недалеко, – словно с облегчением отозвался пёс. – До заката солнца доберёмся.
– Фигасе недалеко! – присвистнула я. – У меня, между прочим, нога болит!
И осеклась. Пошевелила лодыжкой. Нога не болела. Она не одеревенела, двигалась нормально, просто не болела, как будто я её и не подворачивала. Так. Та-ак… Что всё это значит, я пока не знаю. Но разберусь. Потом. Сначала надо…
– Ты можешь подогнать лошадь? – спросила я у собаки. Та встала, отряхнулась с головы до хвоста и ответила, будто плечами пожала:
– Попроси, и она придёт.
– Думаешь?
– Уверен.
– А… Как её зовут?
– Резвый, – буркнул пёс и снова лёг. Лентяй. Всё самой придётся, всё самой…
Я сделала несколько шагов в сторону лошади и спросила осторожно:
– Скажи, Резвый, можно тебя попросить подойти?
– Попроси, –
