между собой. Когда-нибудь ты узнаешь об этом все.
– А эта планета, то есть колония? Та, которую они хотели спасти? У них получилось? Да? Они помогли?
Соук покачал головой.
– Адалы напали и погубили колонию землян, Селет. Случилось то, что должно было случиться. Они не смогли изменить историю.
Селет прижался к отцу. Ему не хотелось больше слышать об этом. Ладонь Соука опустилась на его голову, и несколько минут Селет чувствовал себя спокойно, но потом его охватило предчувствие большой беды. Он попытался справиться с этим чувством, но ему это плохо удалось.
Соук немедленно почувствовал состояние сына и не стал затягивать конец разговора:
– Я должен быть в этом звездолете, включить свой ускоритель, вернуться назад и забрать у них их прибор.
– Зачем?
– Это предотвратит их смерть и уничтожит гравитационную аномалию, которая разрушает атмосферу этой планеты.
– Ты хочешь спасти орионцев?! Но они… они же… – Селет не мог подобрать слов, чтобы выразить свои чувства. Он не желал немедленной смерти всем жителям Ориона от удушья, но мысль о том, что его родной, самый лучший в мире отец, должен рисковать жизнью для того, чтобы помочь тем, кто держал его в плену, морил голодом, тем, кто продает и покупает людей – была совершенно неправильной и несправедливой. И Селет сказал:
– Они даже не знают что с их атмосферой что-то не то!
– Не знают, – согласился Соук. – И не узнают еще несколько лет… Постоянные дожди – только начало. Но я не могу отказаться выполнять приказ, верно? И потом, они разные, Селет. Не забывай этого. И не осуждай их.
– А земляне? Если ты отберешь у них ускоритель времени, то они не спасут колонию!
– Они ее и так не спасли. Не забывай, Это уже случилось.
– И все погибнут? То есть погибли?
– Да.
– И ничего нельзя сделать? – продолжал допытываться Селет. Вдруг он придумает выход, ведь не может быть такого, что ничего нельзя сделать! Так не бывает!
– Увы, сын мой, это – так. Иногда помочь нельзя.
– Так не должно быть! Это – неправильно!
– Ты еще мал, Селет, ты не понимаешь.
– Я не хочу, не хочу это понимать!
– Шшш, успокойся. Зачем же ты просил рассказать тебе всё – если не готов принять правду? – упрекнул Соук сына.
Селет шмыгнул носом и спросил:
– А я?
Соук посмотрел в доверчиво раскрытые глаза мальчика, и сделал то, что должен был сделать. А ведь он сам много раз говорил сыну, что этого делать нельзя. Он – солгал. Солгал, потому что ложь была единственным, разумным и логичным выбором. Но прежде, чем он произнес ложь, он поставил телепатический блок, такой, через который Селету, даже с его даром, было еще не пробиться. И он постарался сделать это очень осторожно, так, чтобы мальчик ничего не заподозрил.
– Ты
