слишком было темно и кругом деревья, но его близкое присутствие ощущалось каждой клеточкой.
И такая тишина! Густая, наполненная. Какая бывает только в лесу. Такой в донских степях не найдешь. Даже настроение скакнуло вверх – так здесь было будоражаще хорошо и одновременно непривычно.
Но лишь до момента, пока Кирилл нетерпеливо не окликнул её, крутонув резким жестом запястье и выразительно посмотрев на часы.
– Пойдемте, Таисия. Утром оглядитесь.
И сразу снова накатила тяжесть, вызывающая желание сгорбиться, чтобы хоть как-то закрыть область сердца.
Она не отдыхать сюда приехала. И никто ей не рад. Кирилл ее лишь терпит и надеется, что она исчезнет из его жизни через пару дней такой же бедной, как и была. И больше он ее никогда не увидит.
– Да, извините, – глухо откликнулась вслух и пошла за ним в дом.
***
Внутри дом поразил Таю не меньше, чем снаружи. Прежде всего простором и количеством воздуха. Половина стен была из стекла, и открывающаяся панорама уводила в лес за самый горизонт. Наконец стало видно блестящее отсветами луны огромное озеро, еще открытый бассейн и живописный деревянный пирс вдали. Захватывало дух…
Над холлом был бесконечный высокий потолок, придающий еще больший объем. Широкая лестница, ведущая на верхние этажи, была в самом конце сбоку. Большие деревья в гранитных кадках, напоминающие своей причудливостью гигантский бонсай. Стеклянные перегородки вместо перил.
Тая проследила взглядом по ступеням вверх и наткнулась на наблюдающую за ней со второго яруса женщину. Высокую, неопределенного возраста, в шелковой черной пижаме, с удивительно белыми короткими волосами и совершенно бесцветным лицом.
Девушка замерла, перехватив её взгляд. Холодный как арктический лед. Женщина вся была – воплощение Снежной королевы. Безупречная осанка, худощавость, граничащая с нездоровьем, надменная посадка головы, острые скулы, тонкие губы, высокий лоб. Не красавица, но такое лицо не забудешь. Оно словно азотом выжигается в памяти навсегда. И этот недобрый холодный взгляд…
Который уколол её в последний раз ледяной иглой и переметнулся на входящего следом мужчину.
– Как долетел? – голос ее был низкий и твердый, почти мужской. В светлых глазах только сейчас мелькнуло что-то похожее и на человечность и беспокойство.
– Мама? Уже ночь, зачем ты встала? – нахмурился Кирилл, наблюдая, как женщина спускается к ним по лестнице.
Мама…Тая наблюдала за ними и верила с трудом. Совершенно разные. Ни грамма сходства…Разве что рост. Ида Леонидовна была неприлично статной и высокой для женщины. Она ответила сыну не сразу. Сначала подошла вплотную и положила ему ладонь на заросшую щеку, со скупой улыбкой заглянула в глаза.
– В этом доме слишком пусто, Кир, – тихо вздохнула.
– Тебе нужно отдыхать, – мужчина перехватил её ладонь и коротко поцеловал, – Тебе прописывали снотворное. Ты должна спать.
