правильное решение, где забота о собственном ребенке должна была превозобладать над жаждой словить кайф. Однако продвигающееся по пищеводу Дины сердце, что отдавало желчной горечью, говорило громче любых слов о том, что ее подруга вновь одержала поражение.
– Возможно, тебя это не утешит, – Глядя прямо перед собой, заговорила красноволосая-кара. – Но это произошло бы рано или поздно. Даже если бы ты отговорила ее сегодня, вселила в нее чувство вины, на завтра совесть бы умолкла. И в итоге, мы встретились бы в том же месте. – Дина покосилась на Анаэль. – Так было и будет всегда.
– Откуда ты знаешь? – С надрывом спросила блондинка. – С чего ты взяла, что все может быть только так и не иначе?
– Это реальность, А́ни! – Теряя терпение, вскрикнула подруга.
– Не хочу в это верить. – Сдерживаясь, чтобы не закрыть уши руками, ответила белокурый ангел.
– Хочешь – не хочешь, но так оно и есть. – Беря себя в руки, спокойней проговорила Дина. – Ты не можешь этого принять, просто потому, что ты такая.
– Нет, это ты такая! – Устав от снисхождения в свой адрес, возмутилась Анаэль. – Ты видишь во всех только худшее!
– Можешь говорить и верить во что угодно. – Пожала безразлично к замечанию подруги плечами "Пламя". – Но я опираюсь не на собственное восприятие, а на многовековую статистику.
Не желая дальше участвовать в дискуссии, где ни она, ни Анаэль не придут к единому мнению, Дина запустила руки в карманы кожаной куртки и нагнала шагающего впереди Зедекию.
– Куда теперь? – Утомлено спросила девушка у Олдриджа.
– Домой. – Сухо ответил Зед, порождая внутри Дины тихий возглас ликования.
– Устал? – Поинтересовалась подруга, покосившись в сторону мужчины.
– Нет. – Очередной ответ, лишенный чувств и эмоций.
Типичный диалог, состояться которому, было не суждено. Ведь любые попытки девушек вести беседы с Зедекией, почти всегда сводились именно к этому. К глухой стене, которую невозможно было пробить ни одной имевшейся у них темой.
– Везёт. – Перенимая манеру приятеля, фыркнула Дина и тут же сбавила шаг, позволяя Анаэль вновь нагнать ее.
Дождавшись, пока подруги поравняются у него за спиной, Зедекия закрыл глаза и, набрав остужающий его разум вечерний воздух, с облегчением выдохнул облачко еле заметного пара. Прозрачное и невесомое, оно тут же растворилось во мгле приближающейся ночи, чье пришествие предвещали звёзды. Такие же яркие, как глаза баристы из кафетерия у "О’Коннели", что возродили в памяти Олдриджа белое пламя. Глаза, о которых он думал весь день, ощущая как их свет, снова и снова прожигает его грудь. Как вновь запускают его сердце и напоминают обо всем, что он так старательно не хотел вспоминать.
– Мечтаю скинуть обувь и принять горячий душ. – Промурчала за спиной Зедекии блондинка.
– Хочу свою пижаму и наконец-таки лечь спать. – Продолжила
