звезд первой величины.
В рекордные сроки снял фильм. Получил все мыслимые премии. Но радости не было…
В чем дело?
В минуты тягостных раздумий вспомнил о госпоже Успенской, Любовь Ибрагимовне.
Звякнул по телефону. Она – «приходите!»
Пришел, но теперь уже не был принят первым.
Пришлось отсидеть с мальчиками и генералами.
– Заскучали? – спросила Успенская Витю, когда тот переступил ее порог.
– Измаялся.
– Перстень не потеряли?
– Как можно?
– Тогда своих обидчиков возвращайте из мира фауны в человеческую среду.
– Это еще зачем?
– Ради хохмы!
– Мне не смешно. А, если они опять того, напакостят?
– Так перстень же у вас с собой…
– Понял!
Ушел Витя от Успенской, получив дотошную инструкцию. Перстень нужно переодеть с левой руки на правую. На безымянный же палец. А когда нужная живность окажется в пределах визуальной досягаемости, потереть колечко, да прошептать: «Будь человеком!»
Делов-то!..
В кратчайшие сроки Витя воззвал к человеческому лику и окаянного продюсера Ваську Озорникова, и банкира-жмота, и хамоватого парня с бензоколонки, и девушку, отказавшей ему в интимной и такой простой услуге.
Вернул к нормальному естеству даже жену, Юлию Борисовну.
Все новообращенные стали тихи и задумчивы. Никаких негативных эмоций не вызывали.
Не стал Витя только трогать ёжика. Во-первых, он ёжиков любит. Во-вторых, тещ он недолюбливает.
Хотя, кто его знает, найдет стих, вернет к своей природе и оную.
Всё хорошо, только теперь у Вити появилось новое опасение. Как бы его перстенек во вражеские руки не попал…
Ведь кругом столько сорви голов! Родную маму за пятак продадут.
На всякий случай во время сна теперь клал перстенек себе в рот. Есть опасность проглотить? Что вы?!
Он из уголка рта ниточку свешивал.
Хитрый парняга, Виктор Жевило, не нам чета!.. Гений!
Капсула 15. Господа, я стал гориллой!
После отпуска на Гавайях бизнесмена Павла Хмару мутило.
Нет, отдохнул чудненько! Месяц напролет, в кричащей цветом тропической рубашке, в бермудах, с дипломатом баксов, среди стройненьких и грудастеньких негритянок и мулаток. Это ли не королевский оттяг?
Но перед отлетом в Москву он съел плод редкого кактуса. Сорвал его машинально. Разжевал медовую мякоть.
Сопровождающие туземцы взглянули на Пашу с ужасом.
– Это нельзя есть! – истошно крикнул беззубый смуглый старичок. – Выплюнь!
– Я проглотил! – улыбнулся Павел.
Старик схватился за губы, кинулся в придорожные кусты, с бурным звуковым сопровождением, вырвал.
Какой впечатлительный…
Паша же
