порядке. И фиксируется реакция ду́шиков.
Я выловила три частоты, на которые среагировал Маяк. Реакции различные. На одну частоту он среагировал так: стал наполняться красным цветом, заалел на глазах и начал разбухать. К концу воздействия этой частотой красное пятно расплылось по всему спектру. Через пару часов по окончании воздействия спектр вернулся в первоначальное состояние. А на двух других частотах он, наоборот, как будто сплющился.
– Эрика, а почему ты занимаешься этими сущностями? Ты какого результата ожидаешь? Тебя чем-то не удовлетворяют данные архива закрытой лаборатории?
– Да. Не удовлетворяют. Какое право мы имеем лишать возможной жизни энергетические сущности? Только потому, что результаты наших экспериментов привели к не ожидаемому нами результату? Потому что результат этих экспериментов нам не понравился? А может, это просто мы не умеем правильно воздействовать, не умеем писать правильные программы, не понимаем закономерности. Я хочу разобраться. И да, меня не удовлетворяют и не убеждают результаты экспериментов из архива.
– Принято! – неожиданно незнакомым тоном произнес Павел и как-то иначе, чем прежде, глянул на Эрику.
– Так вот, на две частоты Маяк реагировал совершенно другим образом. Во-первых, он сплющился, как будто испугался, как мне показалось. Но он сплющился, и его алый цвет вдруг начал не розоветь, а, знаешь, как будто туда желтого добавили. Он стал в оранжевый спектр двигаться. Когда воздействие закончилось, он опять же восстановился. Но восстанавливался долго, сутки. Я даже весь фон отключила. Что думаешь, что это может быть? И что дальше делать? Я впервые фиксировала такую реакцию на что бы то ни было у Маяка.
– Ты уже частоты эти посмотрела? Что это было?
– Да музыка, какие-то треки. Я еще не смотрела, только запрос отправила. Наверное, пришел ответ. Сейчас глянем…
Они как раз дошли до ее Экспериментальной студии.
– Давай посмотрим, давай послушаем.
Эрика залезла в архив Маяка, вытащила эти эпизоды и включила первый, на который Маяк среагировал агрессивно. Это был какой-то бравурный марш, мажорный, активный.
– Это что за музыка?
– Гимн Третьего Рейха.
– Третий Рейх – это что?
– Это было очень страшное время ХХ века, – автоматически сказал Павел.
– То есть, это плохое?
– Можно сказать страшное.
– Ага, и на это страшное он стал расти.
– А что такое было, когда он начал в оранжевый уходить?
Открыли другую частоту. Тоже музыкальный трек. «Болеро». Автор Морис Равель.
– Это что?
– Я не помню, что это такое, у меня не на слуху. Надо будет залезть в архивы, послушать и почитать. Хорошо, а последнее что?
Эрика открыла последний файл – Симфония №7 «Ленинградская». Автор Дмитрий Шостакович.
– Да, – взгляд у Павла снова куда-то переместился, –
