окрестности древней империи Габсбургов и побродить по городу, а заодно посетить уютные венские трактиры. Надо сказать, что Василий Постников не то чтобы увлекался, но при подходящем случае не упускал возможности прополоскать горло горячительными напитками. От природы он был человеком открытым, но жестким. С охотой вступал в любой спор и с бычьим упрямством отстаивал свою точку зрения. Пресекал любую попытку соперника запутать себя или ввести в заблуждение. А если кому-то и удавалось уличить его в какой-либо неточности или, не дай бог, неправде, обрушивался на противника с такой яростью и напором, что тот, боясь быть покалеченным, быстро покидал место спора. Итак, зашел он по приезде в один австрийский трактир, выпил пива, потом немного водки, настоянной на полыни и называемой у них абсентом, и, придя в благодушное настроение, разговорился с двумя заезжими купцами. Разговор зашел о выгодах торговли в России. Василий Тимофеевич, как официальный представитель своего государя и радея за государеву казну, призывал купцов не тратить понапрасну время в постной Вене, а смелее осваивать рынок Московского царства и привозить в Москву больше европейских товаров. Говорил, что условия торговли для иноземных купцов в Москве царь создал самые наилучшие, а особенно для купцов из дружественных государств, при этом Постников не называл конкретно, какие государства он имел в виду. Однако купцы были еще те пройдохи, не верили посланнику, хоть и царскому, и доказывали обратное, что без взяток на Москве торговать невозможно. А взяток тех давать надо было без счета.
Говорили, что знают это не с чужих слов, что сами не единожды бывали в далекой Московии с товаром, но каждый раз с большим трудом выезжали обратно обобранные до нитки и только благодаря Всевышнему и своей изворотливости – невредимы. И теперь наперед зареклись: больше в этот дикий край ни ногой. Мирный поначалу разговор после очередного возлияния перешел в спор, затем в скандал, а завершился дракой, в которой хорошо пьяному Постникову не то сами купцы, не то другой кто-то ножом сильно поранил голову. Австрийская медицина оказалась на высоте: доктор, к которому всего в крови привезли Василия Тимофеевича, очень ловко и быстро тонкой нитью, изготовленной из кишечника овцы, зашил ему рану на голове. Аудиенцию с императором дьяк Постников, конечно, сорвал, за что лишился добавки к окладу, но при этом, благодаря хорошему расположению к нему князя Василия Васильевича Голицына, избежал кнута. А вот за помощь европейского доктора ему пришлось выложить приличную сумму. Знамо, денег было жалко, но уровень европейской медицины он оценил.
После общения с иноземными докторами ему и пришла мысль в голову: «А не послать ли Петьку обучаться лекарским наукам? «Что он будет киснуть в приказе… тем более что у него к учению есть тяга. Когда он еще младшего подьячего в приказе получит.… А медицина – дело хлебное, да и народец будет доволен, вон хворых-то сколько, все паперти завалены. Хорошо выучится наукам, так калеки сами его прокормят». Так
