медалью А.С. Грибоедова
2013 г. – «Серебряное перо Руси» в номинации «Проза»
2014 г. – победитель поэтического конкурса «Свобода и неволя», проводимого в рамках фестиваля «Берещенье»
13 марта 2015 г. – «За служение высокому искусству СЛОВА» диплом, премия им. О. Бешенковской «Поэзия» (г. Лейпциг, Германия)
13 марта 2015 г. – «За служение высокому искусству СЛОВА» диплом, премия им. О. Бешенковской «Публицистика и эссеистика» (г. Лейпциг, Германия)
Июль 2015 г. – сертификат и диплом участника во Всероссийском литературном конкурсе «Герои Великой Победы».
Член Московской городской организации Союза писателей России. Кандидат Интернационального Союза писателей.
Атакующий батальон
Лес полон то воем, то звоном.
Никак разобрать не могу,
Откуда берется такое —
Деревья, разбитые боем,
Стоят в почерневшем снегу.
Машины, пушки, танков стадо,
В зеленых балках сизый дым.
Наутро ждать атаки надо
По всем приметам фронтовым.
И подготовка к наступленью
У вас по-своему идет:
Кто пишет письма на коленке,
Кто снова чистит пулемет.
Обвал в окопе. Дым из дота.
Как летние перепела,
Твоя пора пришла, пехота,
Бьют автоматы… Ну, пора!
И за снежком опять летучим
На просторы иных времен
По гремящим восходит кручам
Атакующий батальон.
И толп гражданских вереницы
Шли бесконечной чередой…
Донбасс под бомбами дымится,
И длится бой, все тот же бой.
Поспать, погреться бы охота,
Но бой жесток и путь немал.
Мешая грязь, пошла пехота,
И дождь убитых обмывал.
Вперед! Пусть бьет железный ветер
В лицо – не бесконечен он;
Пусть поредеет, но к победе
Дойдет донбасский батальон!
Что б вам ни выпало на свете,
Где б ваш ни кончился поход —
Вы видели свое бессмертие
С тех отвоёванных высот.
Фронт
Лежу. Кругом визжит железо.
Храпит пожар, как дикий конь.
Роса – слеза родного леса —
С листа скатилась на ладонь.
И что ж с того, что рядом рвется
Снаряд, что фронт гремит пальбой?
Все это родиной зовется —
И рыжий лист, и степь, и бой.
И посреди огня и воя
С щемящей болью и тоской
Я вижу склон родного поля
И слышу говор городской.
Ни одной уцелевшей крыши,
Все смели, разнесли, сожгли.
Ветер красный лоскут колышет,
Труп ребенка лежит на пыли.
Лет пять или шесть ему, не более,
И как он мучился, – видать,
Ручонкой землю скреб от боли
И плакал, призывая мать.
Сколько же будем терпеть мы это?
Год ли? Два ли? Четыре? Пять?
Как
