этого врач пожала руки обоим и поспешно удалилась по своим делам.
– Такое ощущение, что она выразила нам соболезнования, – поделилась Петра. – А ты меня просто ошарашил, но именно так и надо было сделать. Не терпится узнать, что по этому поводу скажет папа. Как бы его не хватил удар.
В этом она была права. Харальд сначала лишился дара речи, затем прямо на глазах удивление переросло в гнев: как жена с сыном могли принять такое решение, наплевав на его мнение! Вдобавок они после всего не получат комнату в доме престарелых, которую наконец-то удалось окончательно закрепить за дедом, – ведь там не принимают тех, кто при смерти.
– А впрочем, делайте, что хотите! – проревел он. – Мое мнение в этом доме, похоже, ничего не значит!
В заключение он позвонил сестре в Австралию, но дома ее не застал. Зять сообщил, что она как раз в данный момент поднимается в лифте.
Ситуацию исправила Петра, вовремя найдя нужные слова:
– Долго это не продлится. И ты определенно не станешь возражать против ожидающего тебя в скором времени наследства.
4
В эту ночь Харальд долго ворочался и обдумывал, что будет после того, как у них поселится смертельно больной отец, этот жестокий человек, который в течение сорока лет отталкивал его от себя.
Отец годился только на главную роль мольеровского «Скупого». Если бы не мать, которая ухитрялась вести хозяйство на жалкие гроши и при этом с неимоверным трудом скопила кое-что для сына, то Харальду была бы уготована судьба подметальщика улиц. Это случилось как раз в третий семестр его учебы в институте. На одолженном у друзей мотоцикле он протаранил машину профессора и здорово ее помял. У него тогда были проблемы с деньгами, и пришлось подделать чек. К счастью, дело было в небольшой сумме.
Однако отец повел себя не только как жалкий скряга, но и унизил его скрупулезным ведением бухгалтерии. Дело обернулось публичным скандалом, запахло катастрофой. Отец выставил Харальда на улицу. Вдобавок он отказался оказывать Харальду даже малую финансовую поддержку.
До самого окончания учебы Харальду приходилось браться за любую работу, в то время как отец, работавший ученым библиотекарем, имел довольно приличный доход. Домой Харальд приезжал в те редкие дни, когда отец находился в отъезде. Больше всего от черствости мужа страдала мать, но она была слабой женщиной и не могла этому противостоять.
Примирение между отцом и сыном произошло только на шестидесятилетии матери, да и было поверхностным. Ильза так часто давала понять Вилли, что ничего так не хочет, как преодоления их размолвки с сыном, что тот поступился принципами и снова отворил перед сыном двери. К настоящему удивлению, он полюбил внуков и невестку.
– Такая же прилежная, как моя Ильза, но более умная и образованная, – сказал он как-то сыну, однако эти слова неприятно задели Харальда. Вот уж кем он свою мать не считал, так это глупой.
Еще больше чем невестку, старик полюбил миловидную внучку
