в середине переулка по правой стороне.
Когда мы повернули в переулок, Пуаро взглянул на часы, и я понял, почему он отложил свой визит на место преступления. Сейчас было половина шестого, и мой друг, по-видимому, решил восстановить атмосферу вчерашнего вечера с максимальной точностью.
Но если в этом была его цель, то он потерпел полную неудачу. Улица в настоящий момент очень мало походила на ту, какой она была вчера вечером. На ней находилось несколько небольших магазинчиков, втиснутых между домами представителей бедноты. Я полагаю, что обычно по этой улице проходило достаточно много людей, в основном представителей этой бедноты, а на тротуарах и самой дороге играло множество ребятишек.
В настоящий же момент на улице стояла плотная масса людей, смотревших на один-единственный дом или магазин, причем догадаться, что именно это было, не составляло никакого труда. Мы увидели сборище обыкновенных людей, с интересом смотрящих на то место, где была убита одна из них.
Когда мы подошли ближе, то поняли, что все было именно так. Перед небольшим, но достойно выглядевшим магазином стоял молодой взъерошенный полицейский, который постоянно просил толпу «не задерживаться и проходить». С помощью еще одного коллеги ему время от времени удавалось заставить некоторых зрителей в первых рядах, ворча, заняться своими делами, однако их места мгновенно занимали другие зеваки, которые, остановившись, в упор рассматривали место, где произошло убийство.
Пуаро остановился на некотором расстоянии от центра толпы.
С того места, на котором мы стояли, надпись на дверях магазина была очень хорошо видна. Пуаро вслух произнес ее себе под нос.
– А. Ашер. Oui, c’est peut être la[22]. – И уже громче он добавил: – Давайте войдем внутрь, Гастингс.
Я не стал возражать.
Мы протиснулись через толпу и оказались перед молодым констеблем. Пуаро показал ему документы, которыми снабдил нас инспектор. Полисмен кивнул и отпер дверь, чтобы дать нам пройти. Именно это мы и сделали под пристальными взглядами зевак.
Из-за того, что ставни были закрыты, внутри было почти темно. Констебль нащупал выключатель и зажег электрическую лампочку. Лампочка оказалась маломощной, поэтому обстановка продолжала тонуть в полумраке.
Я осмотрелся.
Сомнительное заведение. По нему были разбросаны несколько дешевых журналов и вчерашних газет. На всех на них лежал слой пыли. За прилавком на стене висели до самого потолка полки, заполненные пачками табака и коробками с сигаретами. На самом прилавке стояла пара банок, заполненных ментоловыми помадками и кусочками пиленого сахара. Обычный маленький магазинчик, один из тысяч таких же, разбросанных по всей стране.
Своим медленным хэмпширским говором констебль рассказывал:
– Кучей лежала прямо за прилавком, именно так, сэр. Доктор сказал, что она так и не поняла, что с нею произошло. Наверное, тянулась на одну из верхних полок, сэр.
– У нее в руках ничего не было?
Да, так это и должно быть
